— Слушай, Виктор, может, снова японцев с собой возьмем к Трампу? — предлагает мне безопасник за завтраком — они с самого утра опять у ворот посольства снимают.
Вот же неуемные… спать-то они вообще ложатся?
— Можно, конечно, пообниматься с Фредом Трампом на камеру, чего не сделаешь ради общего дела — нехотя соглашаюсь я — Только нужно его заранее предупредить, чтобы он не удивлялся и не шарахался от меня.
— Сейчас предупредим и Трампа-старшего, и японцев по-тихому.
— А чего по-тихому? Там наверняка рядом с японцами кто-нибудь еще из журналюг отирается — пусть тоже «случайно» услышат про госпиталь, нам сейчас чем больше зрителей, тем лучше. Надо бы еще вбить клин между разными таблоидами — похвалить на пресс-конференции «хороших» и опустить ниже плинтуса «плохих».
— Да, неплохо бы… меня тоже беспокоит, что французские журналисты пытаются проявлять солидарность с папарацци, виноватыми в смерти Веры. Боюсь, на пресс-конференции они постараются загнать тебя в угол.
— Пусть попробуют — зубы себе обломают! Хуже Саттера все равно никого нет.
…По пути в госпиталь мы сегодня проезжаем мимо футбольного стадиона «Парк де Пренс». Он расположен все в том же XVI округе Парижа, но южнее нашего посольства — на бульваре Периферик. Майкл тонко намекнул, что если я все-таки решу когда-нибудь выступать в Париже, то это для нас самая подходящая арена — 50 тыс. мест, реконструирован в 72-м, и там вполне современное оснащение. Для сравнения: Ролан Гаррос с его центральной ареной только на 15 тыс. мест. А зал Олимпия, в котором так рвутся выступать все наши именитые артисты — всего-то на 2 тыс. мест. Почувствуй разницу, Виктор! Ну… не знаю. Рано об этом говорить. Может быть в следующем году — на годовщину Вериной гибели? Собрать именитых музыкантов, спеть что-нибудь хором…
Фред Трамп встречает меня на ступеньках госпитального корпуса, в котором расположена травматология. Мы жмем друг другу руки, похлопываем друг друга по плечу, всячески демонстрируя дружеское расположение. При этом делаем вид, что в упор не замечаем журналистов, расположившихся неподалеку от входа.
— Господин Селезнев, можно пару слов для британского издания «Sun»?
Я оборачиваюсь, изображая искреннее удивление, смутно знакомый журналист, радостно скалясь, подбегает к нам. Если бы не моя охрана, то он, наверное, нахально втиснулся бы между мной и Фредом.
— Виктор, как вы прокомментируете ночные погромы в редакциях французских таблоидов?
— Мне нечего вам сказать — равнодушно пожимаю я плечами — знаю только то, что увидел сегодня утром в новостях. Другой информации у меня нет.