Вопросы мне сначала задают самые простые: какое впечатление оставила у меня Япония и японская публика, насколько трудно нам было выступать на такой большой арене, как Будокан и на огромном стадионе в Киото. Японцы благодарят нас за прощальный подарок зрителям — песню «Каникулы любви» в исполнении Лады и Александры. Оказывается, клип до сих пор постоянно крутят по ТВ, популярность у него огромная. Наконец, доходит дело до вопросов о Хатико. Похоже, у моего пса в Японии уже есть свой личный фанклуб. Приходится продемонстрировать его гостям. Японцы в полном восторге от подросшего пса, и сильно удивлены, что он такой послушный и воспитанный. Они почему-то свято уверены, что их акито-ино очень своенравны и плохо поддаются дрессировке.
На удивление японцев, я лишь ехидно усмехаюсь. Можно подумать у бедного Хатико был выбор. Вы поживите хотя бы с недельку в одном доме с Имантом Яновичем, сами начнете по команде тапочки приносить. Нет, поначалу песик, конечно, попытался отстоять собственную независимость и даже прикинуться глуповатым созданием. Ага… только с суровым дядей Имантом этот номер не прошел. Да, и все остальные, кроме мамы, проявили выдержку. Так что теперь мы гордо демонстрируем японским гостям все достижения щенка. И я только посмеиваюсь, глядя, как старательно Хатико исполняет мои команды «сидеть», «лежать» и «рядом». Да уж малыш, здесь тебе не родная Япония, привыкай к суровой российской действительности… Впрочем, стоило мне произнести команду «вольно!», как пес тут же сорвался с места и принялся ураганом носиться по саду. Бабочек-то со стрекозами тоже кто-то должен строить, а то распустились совсем — летают, где хотят.
Японцы с умилением снимают резвящегося Хатико, первая часть интервью потихоньку близится к завершению. Продолжение в студии намечено на завтрашнее утро.
— Виктор! — вижу, как из дома спешит ко мне Екатерина Васильевна — тебя срочно к телефону!
— Кто?
— Григорий Давыдович! Я попросила его перезвонить, объясняла, что у тебя интервью, но он говорит, что это очень срочно.
Извиняюсь перед японцами, бегу в дом. Ну, что там еще могло случиться? Хватаю трубку, лежащую рядом с телефоном.
— Алло!
— Виктор… — голос Клаймича глухой, он словно говорит с большим трудом — Вера в Париже погибла. Несколько минут назад передали по Би-би-си.
Наступает оглушительная тишина. Молчу я, молчит Григорий Давидович.
— Как…?! — я буквально проталкиваю слова из горла.
— Автокатастрофа.
Трубка медленно падает из моих рук… Я стою несколько секунд, оглушенный этой новостью, а потом несусь к радиоприемнику, чтобы поймать новости Би-Би-си. До последнего все еще надеюсь, что это какая-то дурацкая ошибка. Пока не слышу голос радиоведущего.