– Да, потому что он ведет себя, как послушный пес. Никакой кошачьей независимости! Позовешь его – бежит на зов. А теперь у него развилась близорукость, очки ему напялить, что ли…
– Это, несомненно, общая мутация всего вида. Моя тоже смотрит телевизор со все более близкого расстояния.
– Если этот ветеринар-терапевт не найдет решения, обращусь к ветеринару-окулисту. Не будет толку – придется идти к ветеринару-психоаналитику.
Оба мы смеемся.
– А у вашей что за беда?
– Моне Лизе II снятся кошмары. Она постоянно нервничает.
– Я не ветеринар, – говорит он, – но тут даже я могу дать вам совет. Кошка часто психологически разряжается за своего хозяина. Эта кошка видит ваши мучения. Успокоитесь вы – успокоится и она. Вы, как я погляжу, сейчас на грани нервного срыва. Ну а если не получится – настрогайте ребятишек. Вот забава будет кошке!
Мы запасаемся терпением. Перед нами еще десяток зверей, есть время поболтать. Он представляется:
– Рене.
– Жак.
Он спрашивает о моей профессии. Официант в ресторане, отвечаю. Он, оказывается, редактор. Я не осмеливаюсь сказать ему о своей рукописи.
– Как медленно! – ворчит он. – Вы играете в шахматы? У меня с собой походные шахматы.
– А что, сыграем!
Я быстро обнаруживаю, что без труда у него выиграю, но вовремя вспоминаю совет Мартин. Настоящая победа не должна быть сокрушительной, ее надо добиться, тогда она будет воспринята как заслуженная. Поэтому я сбавляю боевитость и стараюсь сравнять наши шансы. Я отказался от преимущества, но как насчет отказа от победы? Бывают интересные поражения… Я позволяю ему взять надо мной верх. Он радостно ставит мне мат.
– Я, что называется, воскресный игрок, – радуется Рене. – Был момент, когда я уже решил, что проиграю.
Я делаю вид, что огорчен.
– Был момент, когда я решил, что выиграю.
Как по мановению волшебной палочки я перестаю бояться и рассказываю ему про свою рукопись.
– Я не только официант, я еще пописываю.
Он смотрит на меня с жалостью:
– Знаю. В наше время пишут все. Один француз из трех вынашивает рукопись. Вы разослали свою по издательствам, и вам отказали, правильно?
– Все до одного.
– Это нормально. Профессиональные рецензенты отчитываются за каждую рукопись и получают за них смешную оплату. Чтобы больше зарабатывать, они читают до десятка рукописей в день. Обычно они довольствуются первыми шестью страницами, потому что тексты в большинстве скучные. Должно сильно повезти, чтобы ваша рукопись попала к рецензенту-энтузиасту.
Собеседник открывает мне новые горизонты.
– Не знал, что это так.
– Чаще всего они обращают внимание на оформление, название, количество орфографических ошибок в первых строчках. Ох уж эта французская орфография! Знаете, откуда взялись все эти удвоенные согласные?