– А о том, что Евгению отравил Олег, ты тоже слышал? – отпив вина, поинтересовался Михаил.
– Она же от хвори померла, – рука Еремея замерла, недонеся кубок до губ.
– И ты этому поверил?
– Откуда знаешь? – вновь помрачнел Еремей.
– Евгения предлагала тебе поддержать ее, как только не станет ее мужа. И ты согласился. Не гляди на меня так. Я это знаю точно. Как знаю и о том, что уже тогда Олег начал переговоры с Осолукканом, о возможной женитьбе на его дочери.
– Она не говорила об этом.
– Зато ты знаешь, что теперь он сговаривается с ханом открыто.
– Это так, – подтвердил воевода.
– Недолго горевал, не находишь? А главное, убрав Евгению, он не тронул тебя. Значит, не подозревал о заговоре. Она же тебя не предала.
– И чего ты хочешь?
– Закончить то, что хотела осуществить женщина, которую ты любил.
– Как?
– С твоей помощью конечно.
– И зачем тебе это нужно?
– Затем, что Олег не успокоится и будет все время смотреть на Русь.
– А тебе какая от того печаль?
– Святославич не умеет ничего создавать. Он может только грабить. Ему хочется владеть многим, пусть даже и прозябающем в нищете. Ведь всегда можно сходить в поход на соседа, что послабее. Или податься с войском на службу к польскому королю или ромейскому императору. И все, опять полная казна, которую можно проедать. А там и повторить.
– И что в этом дурного?
– Для меня все дурно, Еремей. Утвердится Олег в Чернигове. Пробудет какое-то время в довольстве. А там и казна опустеет. Прежде чем затевать дальний поход, он станет смотреть на тех, кто под боком. Про мое богатство уже такие байки ходят, что даже сам себе завидовать начинаю. Так что, не минует меня Святославич. И коли так, то мне проще его сейчас упокоить, чем потом в поле рубиться или на стенах град свой защищать.
– А другие, стало быть, не придут грабить? – усомнился Еремей.
– Другие может и хотят, да воле великого князя подвластны. А он не волк по сути своей, а бык, впрягшийся в тягло, что Русью зовется. Ремесла развивает, мастеров учит, города ставит.
– А мне это зачем надо?
– Не станет Олега, останутся его малолетние сыновья, что в родстве с влиятельным ромейским родом Дука. Мальцы еще совсем. Но уже наследники. Тмутаракань, вроде и Русь, но в то же время, порядки тут ромейские. И пока они в возраст не взойдут, при них должен быть воспитатель. А если с ними что случится, ведь все мы под богом ходим, то тот, кто долгие годы управляет княжеством, императора устроит больше кого иного. Тмутаракань это восточные ворота Царьграда. Взять под контроль Белую Вежу, поставить град на Волге, обезопасить волок. Золото само рекой потечет в казну. И сил для этого в княжестве более чем достаточно.