— Я не справлюсь, — честно и искренне сообщаю Асем после экспресс-анализа. — Могу объяснить, почему.
— Не сейчас, — хмурится она. — Знаешь, на всё воля создателя. Можно подумать, я за этих хуманов очень переживала… — на её лице отражается явное облегчение. — Не говоря уже о том, что тебя ещё лечить и лечить.
— Эээ, а со мной что не так? — мгновенно улавливаю главное в её словах.
Вообще-то, ощущения у меня действительно странные. Но я их списывал на особенности ситуации. Плюс камень в голову — не самый лучший массаж. Могло ведь и кость пробить. Попади сбоку и в висок.
Буквально через полминуты, к своему несказанному изумлению, узнаю об ожоге мозга.
Оказывается, в этих краях возможно и такое.
— Это магия такая, — с досадой поясняет орчанка. — Тот каст, что у тебя перед глазами сформировался… — дальше следуют технические подробности некоторых тэтэха местных магических конструкций. — Слушай, — схватывается она. — А ведь ты же не только воевать с ними можешь. Ты же ещё и посоветовать что-то можешь?
— Могу. Но не уверен, что страдаю всепрощением. Лично я считаю, что ваши местные боги просто со скоростью звука всё расставляют на свои места.
— Дай свой совет мне, — решительно предлагает она. — А я подумаю, что из твоих слов ему перевести.
* * *
Там же, через несколько минут.
— … только бегите. Причём — несколькими группами, в разные стороны. Тот отряд, который описал ты, не захочет разделяться и дробиться на маленькие кусочки, которые не смогут защититься самостоятельно в степи.
По большому счёту, совет Вадима был толковым.
Если отбросить весь идиотизм ситуации, она бы и сама порекомендовала что-то подобное.
Решение не то чтобы лежало на поверхности, но и пешие орквуды в бескрайней степи — достаточно предсказуемое явление. Понятно, что они шли грабить. Поскольку орчанка очень хорошо могла рассказать, почему они путешествуют пешком.
— Знаешь, каждый день с тобой приносит что-то новое, — задумчиво сказала она, касаясь виском плеча Вадима и замирая в таком положении на некоторое время.
Риф, оседлавший одного из подаренных ею коней, гнал того галопом по направлению к своему дому.
— Этот лошак чем-то интересен? — Вадим обнял её за плечо (ну слава богам! Додумался наконец…) и, щурясь против солнца, тоже смотрел вслед всаднику. — Жалеешь, что отдала своего коня в обмен?
— Какой обмен?! — фыркнула Асем, не пытаясь даже сдержать своих чувств. — Подарила! Этот родственник нашей Хе, — она кивнула на мула, — говоря твоим языком, имеет отрицательную стоимость.
— Ух ты…
— Это ублюдок ишака и кобылы, — она уже поняла, что товарищ в копытном племени понимает ещё меньше, чем казалось изначально. — Ценность имеет только для оседлых, которым надо пахать много земли. Нам — обуза.