– Нет, – коротко ответил он, почему-то не вдаваясь в подробности.
И если уж совсем честно, меня в данный момент это тоже не слишком заботило. Куда больше интересовало другое.
– У тебя нитка с иголкой есть? – спросил я, притормаживая. Матрос уже едва ли не подхватывал меня под руку, утягивая за собой.
Он удивился. Потом быстро догадался, зачем мне ткацкие принадлежности. В самом деле, не пуговицы же пришивать.
– Вы ранены?
– Нет, но моему человеку нужна помощь, – настала моя очередь махать рукой, только уже в обратном направлении. – У него пробит бок и большое кровотечение.
Матрос понятливо закивал, о чем-то подумал и предложил:
– Давайте дойдем до лагеря, а уж там посмотрим.
Я едва не зарычал от злости. Чего там смотреть? Человек умирает, что неясного?
– Беги в лагерь и скажи, что нашел меня. Пусть кто-нибудь придет сюда, – сказал я, понимая, что пока мы с ним доковыляем до стоянки выживших, пройдет очень много времени. Из меня сейчас тот еще пешеход.
Матрос замялся, неуверенно оглянулся назад. Это еще больше разозлило. Чего он тупит?
– Живо пшел! Или в жабу превращу! – рявкнул я злобно. Очень уж меня взбесила нерешительность моряка.
Помогло, умчался, как ветер. Кретин заторможенный… Пинка бы ему дать для ускорения, да боюсь, сам бы свалился.
Я медленно побрел обратно, прикрывая глаза прижатой ко лбу ладонью. Солнце, как и жара, никуда и не думали уходить.
Боже, куда нас, черт возьми, занесло? Не припомню в Заррии подобного климата. Тропики какие-то, право слово. Ну и печет.
Пот градом катился по лицу, вызывая еще большую слабость. Не знаю, что помогло мне удержаться на ногах. Скорее всего, жажда жизни, доставшаяся от Эри. Вот уж кто точно ни при каких обстоятельствах не будет опускать руки даже в самых отчаянных ситуация. Зубами вцепится, а не сдохнет. Или, что еще лучше – перегрызет кому-нибудь глотку в стремлении выжить.
Вот он, инстинкт выживания во всей красе.
За размышлениями не заметил, как вернулся обратно, Торк полулежал в том же положении, рану плотно обхватывали несколько полосок ткани. От рубахи почти ничего не осталось.
– Сейчас придет подмога, – сообщил я, устало усаживаясь на вершину барханчика с тем расчетом, чтобы меня могли заметить издалека.
Торк невозмутимо кивнул, будто и не ожидал услышать что-то другое. Его оптимизм в отношении меня чем-то порадовал. Неужели и впрямь был так уверен, что непременно вернусь?
– Кроме нас еще выжили люди, – зачем-то сказал я.
Последовал еще один неторопливый кивок. Ну и самообладание у мужика. Само воплощение ледяного спокойствия. Такой выдержке можно лишь позавидовать.