.
Можно было жить в каком-то одном из миров всю жизнь, не соприкасаясь с остальными – но в юности, когда ты перестаешь быть подростком и становишься молодым человеком – каждый должен был выбирать, в каком мире жить. Фарцевать на Арбате, ударно вкалывать у станка, умирать в Афганистане или торговать мясом с магазинной подсобки втридорога – каждый решал сам. Не всегда выбор был прост – но каждый выбирал. И платил за свой выбор…
Сделал свой выбор и Володя Тимаков…
В Советском Союзе было несколько путей наверх, один из них – образование. Варианты могли быть самые разные – штурмовали МГУ, Бауманку, конечно, кто-то институт нефти и газа им. Губкина. МГИМО – Московский институт международных отношений – был вещью в себе, туда без блата не поступишь… Если на периферии еще есть шансы попасть в республиканскую квоту – на каждую союзную республику выделяли обязательную квоту, причем занимать ее могли только представители титульной национальности. Понятное дело, что огромный конкурс был в театральное – Щуку просто осаждали. Но были и другие учебные заведения, менее известные – но не менее серьезные, для понимающих людей. Одним из них был Военный институт иностранных языков. Или как тогда говорили – академия блата и связи имени Биязи35. Попасть туда было непросто, вылететь – легко, но если ты не вылетал – то путь в жизни тебе открывался прямой и широкий, как Кутузовский проспект. Из выпускников черпали свои кадры: ГРУ, ООН, Внешторг, МИД заполнял вакансии военных атташе, институты, занимающиеся проблематикой международных отношений.
Не поступив в МГИМО, Володя решил поступить любой ценой – и поступил. Только не на факультет иностранных языков – его мать какое-то время работала в Великобритании в советском банке и английский его был близок к идеальному. Просто места на «блатных» факультетах английского, французского, немецкого, итальянского языка были распределены заранее – ежу понятно, что зная эти языки, ты первый в очереди на распределение в приличную капстрану. Места были только на факультете совершенно незнакомого Володе фарси – туда он и поступил. Был 1981 год – и про Афганистан тогда еще никто в Союзе не знал. Кроме тех, кому положено знать. И «черный тюльпан» тогда еще не летал – а в 1984 пришлось запрячь второй. Один самолет уже не справлялся…
Таких факультетов было два. Фарси и португальский – в Анголе тоже шла война, менее известная чем афганская. По правилам, между четвертым и пятым курсом все студенты отправлялись на языковую практику в страну изучаемого языка. Все, кроме этих двух и факультета арабского. Если студенты с факультета английского и французского отправлялись в Англию и Францию учиться в местных университетах по программе межуниверситетского обмена (кто-то бесплатно попадал в Оксфорд или Сорбонну) – то студенты-арабы, португалы и персы «гремели по войне» – ехали военными переводчиками. Возвращались не все, из вернувшихся многие возвращались сломленными и потом остаток жизни тихо спивались.