– Выше возьми, – посоветовал Павел Павлович. – Низит.
Винтовка грохнула совсем не к месту – он не ожидал выстрела, просто палец в какой-то момент продавил спуск до конца. Теленок дернулся, потом побежал… но почти сразу упал. Тревожное мычание коровы – было слышно даже отсюда…
Володя вдруг ощутил холодный пот, который покрывал всю его спину. Павел Павлович похлопал по плечу
– Молодец, поехали…
* * *
– Что теперь? – спросил Володя, когда впереди опять показались девятэтажки с кумачовыми лозунгами на торцах.
– Жди вызова, – сказал Павел Павлович.
– А…
– Да что ты переживаешь? Языком не трепи и всё. Подумают, охотники стреляли, случайная пуля… Тебе еще повезло. Раньше испытанием было человека убить…
01 мая 2023 года. Сатори, Франция. Продолжение.
… – интересно… а как звали того человека, что приказал вам застрелить теленка? Не вспомните?
Вова Солдат вздохнул
– Имен руководителей мы не знали. У всех были псевдонимы. Этот был – Павел Павлович. Я потом узнал…
– Что?
– Он работал в Италии, очень долго. Не знаю, кем. Но именно он наладил связи ЦК КПСС и сицилийской мафии. Убить теленка – это он подсмотрел у сицилийцев. Тот, кто убил теленка или жеребенка – почти готов убить человека. Так вовлекают на Сицилии – убил теленка, потом тебе дают пистолет и говорят – убей полицейского. Или судью.
– Что было потом?
– Потом… потом я расстрелял заключенного. Потом еще одного. Потом меня направили на курсы повышения квалификации КГБ. Курсы усовершенствования офицерского состава. Подрывная деятельность… партизанская война.
– Когда вы их окончили?
– В восемьдесят шестом.
– Что было потом?
– Потом я стал исполнять указания Павла Павловича.
– Какие указания? Убивать?
– Нет. Тогда еще нет. Я был курьером. Привезти – увезти.
– Что именно привезти – увезти?
– Вложения… я не знал. Нам давали опечатанные кейсы, мы не знали, что мы возим.
– Куда вы их возили?
– Лондон. Париж. Рим. Берн. Цюрих. Стокгольм.
– Банки?
– Да. Мне было проще, моя мать работала в Центральном банке. Меня помнили еще по Лондону и не задавали вопросов.
– Что потом?
– А потом началась перестройка. Гласность. Сначала отправлений было больше, но потом, в девяностом – их стало становиться всё меньше и меньше. Потом меня и других курьеров вызвал Павел Павлович и сказал, что мы переходим на военное положение.
– Военное положение?!
– Да, он сказал, что дело социализма терпит крах, партия должна переходить на нелегальное положение, а мы – солдаты партии и должны быть готовы защищать дело Ленина. Если потребуется, то и силой.
– Какой это был год?
– Девяносто второй.