и передовых радиостанциях по всему миру стал олицетворением давно назревавшего всплеска инди-эстетики (потрёпанный образ, грязный звук) в популярной музыке. Но, если взглянуть на ситуацию объективно, гранж, как и брит-поп, были очередными примерами сегрегации истории поп-культуры, которая, по сути, была не чем иным, как палкой в колёса прогресса и модернизма в борьбе за умы молодого поколения. Рок-музыка теперь — это гигантский архив, любые уголки прошлого доступны нам всем. Перефразируя Элайн Шоуолтер (гардероб каждого отдельного человека — это результат его кураторской деятельности как
художника), можно сказать, что этот архив служит гардеробом, в котором новые группы копаются, когда им заблагорассудится. Группы могут создавать «ностальгическую многоуровневость», соединяя звуковые приёмы разных эпох. Также они могут жспериментировать и со своим образом. Гардероб рок-музыки очень богат и ярок и соблазняет многих молодых артистов жспериментировать, просто смешивая одежду, внося незначительные изменения, а не пытаясь создавать гардероб с нуля.
СТРАННЫЕ ПЕРЕМЕНЫ
За последние десять лет или около того рок-музыка окончательно стала существовать по модели индустрии моды. Рок-музыка ещё не совсем потеряла дух времени, но уже близка к этому. Все эти игры с переодеванием приводят к притуплению эмоций и личностных качеств, характерных для эпохи, когда рок воспринимался как искусство и протест. Музыкальный стиль не был производным от выбора покупателей, но был отражением философии нового поколения или политической позиции.
Но это, разумеется, не единственный способ того, как современные музыканты могут использовать прошлое. Вспомните слоган магазина Pop Boutique в центре Лондона: «Не следуй моде. Купи что-то, что уже забыто». Подобно тому как винтаж может составить арьергард модным течениям, так же и ностальгия в рок-музыке имеет свой диссидентский потенциал. Если само время стало главным маркетинговым оружием капитализма, то единственный вариант противостоять этому — изменить само понятие бренности. Возрожденцы добиваются этого благодаря концентрации внимания на определённой эпохе, как бы творя нам: «Наше место здесь». Сводя индивидуальность к абсолютному и непоколебимому превосходству одного конкретного звука и стиля, возрожденец говорит нам: «Это я».