на YouTube. Дефицит внимания — именно так можно назвать это почти болезненное состояние, но, как и многие болезни и дисфункции развитого капитализма, причины этих симптомов не внутри больного и не его вина, они обусловлены окружающей нас средой. Наше внимание рассеяли, заманили, завлекли. Применительно к музыке нет аналогичного понятия «прочитать по диагонали» — ты не можешь прослушать музыку на убыстренной скорости (хотя можно перемотать вперёд, остановить, прервать и никогда больше не найти то место, на котором остановился). Но можно слушать музыку и делать что-то ещё параллельно: читать книги или журналы, блуждать в интернете. Эссе Карра утверждает, что такое потребительское отношение к музыке и литературе приводит к тому, что эти формы искусства теряют свою силу, не оставляют в наших умах и сердцах следа.
Преобразования времени и пространства, которые произошли с появлением интернета, исказили наше мироощущение, изуродовали нас прожорливостью. Драматург Ричард Форман использовал образ «людей-блинов», чтобы описать, каково это быть «расплюснутым и размазанным, подобно тому, как мы “уплощаемся” получив безграничный доступ к информации ценой нажатия всего одной кнопки». Он противопоставляет это состояние богатому внутреннему миру, созданному самостоятельно, преимущественно благодаря литературе, где личность сложна и многогранна. Сейчас, сидя перед монитором, я чувствую, как «уплощаюсь» и растягиваюсь под грузом доступных возможностей. Я и монитор моего компьютера — одно целое; многочисленные сайты и окна, открытые одновременно, прекрасно дополняют картину «перманентного рассеянного внимания» (термин, который был предложен руководителем Microsoft Линдой Стоун, чтобы описать фрагментарность сознания, вызванную многозадачностью). Это наша действительность, которая, как мне кажется, на самом деле стала плоской, а «здесь и сейчас» сменились многочисленными порталами в «куда-либо ещё» и «когда-либо ещё».
Некоторое время назад я почувствовал очень странное ностальгическое чувство по скуке, какой-то своеобразной внутренней пустоте, которая одолевала меня в подростковом возрасте,
в студенческие годы, когда я был двадцатилетним бездельником. Те бескрайние просторы времени, которые не были абсолютно ничем заполнены, вызывали такую сильную скуку, что она становилась своеобразным духовным состоянием. Это была доцифровая эпоха (до появления компакт-дисков, персональных компьютеров, интернета), когда в Великобритании было три или четыре телевизионных канала, на которых по большей части нечего было смотреть; несколько толерантных радиостанций; практически негде было купить видео и DVD; не было электронной почты; блогов; интернет-журналов; социальных сетей. Чтобы избавиться от скуки, мы читали книги, журналы, слушали пластинки, принимали наркотики или занимались творчеством. Это было время культурной экономики, базирующейся на нехватке и задержке информации. Музыкальным фа-11атам приходилось ждать посылки с альбомами, выхода нового номера музыкального журнала, радиошоу Джона Пила в десять часов вечера, «Тор of the Pops» по четвергам. Это было время долгих ожиданий поступления в магазины и время Событий,