Марио Карденас и Луис Варгас сообщают, что Эчеверрия психологически подавлен этим ударом. Он опасается, что с арестом Роуры, а теперь и Флореса его наверняка накажет партийное руководство, возглавляемое Саадом, возможно, даже исключит из партии. Теперь Эчеверрия укрывается в подполье, и агенты пытаются выяснить его местонахождение.
7 июня 1963 года, Кито.
Наконец документ опубликован, сенсация колоссальная. В «докладе» сказано: «Мы (группа Эчеверрии) верны опыту кубинской революции и необходимости готовиться к вооруженному восстанию». Из газетных материалов видно также, что Арау-хо имеет значительное число обученных и вооруженных групп, а группа Риваденейры упоминается как возможно полезная для «нашего» дела. Упомянуты все важные правительственные учреждения, куда Флорес имел доступ через своих агентов, в том числе и президентский дворец, и указана дата начала операций (террористические акты в городах, партизанские действия в сельской местности) — конец июля, чтобы это совпало с «нашим» требованием к Конфедерации трудящихся Эквадора назначить на это время всеобщую забастовку.
Как будто этого документа было недостаточно, вчера Конфедерация трудящихся Эквадора по чистой случайности назначила всеобщую забастовку именно на конец июля — именно, так как нам сообщали ранее наши агенты, и мы включили эту дату в документ. Это сообщение конфедерации появилось в печати сегодня наравне с публикацией доклада Флореса, что подтверждает подлинность опубликованного документа. Вдобавок ко всему в этих же номерах газет было опубликовано и заявление Севильи государственному совету.
15 июня 1963 года, Кито.
Несколько приятных новостей. Во-первых, я только что получил второе повышение с тех пор, как нахожусь в Кито: теперь я GS-11>1, что эквивалентно чину капитана в системе вооруженных сил. Во-вторых, в конце этого года меня переводят в Монтевидео (Уругвай) — об этом я узнал из полученного позавчера неофициального письма Ноулэнда. Я просил о переводе в Гуаякиль на должность начальника оперативной группы, если она окажется вакантной, но назначение в Монтевидео — хорошая новость, так как мы опять будем возле морского побережья. Эти горы здесь начинают действовать угнетающе, к тому же, как говорит Ноулэнд, Монтевидео — славное место для жизни, и операции там идут хорошо.
Встречи между Замбианко и Медардо Торо, писто-леро[10]>[11]-веласкистом, были результативными, однако Дин начинает беспокоиться по поводу своевременного получения сведений о планах Веласко относительно его возвращения в Эквадор к предвыборной кампании, которая будет проходить в следующем году. Через Замбианко я предложил план, который сводится к тому, чтобы направить Торо в Буэнос-Айрес под видом необходимости медицинского лечения поврежденной спины, в котором он нуждается уже несколько лет. Торо будет лечиться в Монтевидео, но встречаться с Веласко в Буэнос-Айресе, чтобы быть как можно ближе к нему. Мы надеемся, что Веласко включит его в число самых близких и возьмет к себе в качестве личного секретаря и помощника; это вполне реально, если учесть, что Торо находился рядом с Веласко с двумя перекинутыми через плечо автоматами до того момента, когда Веласко покинул президентский дворец. Я известил об этом нашего резидента в Буэнос-Айресе, передал план установления контакта с Торо сотрудником резидентуры в Буэнос-Айресе и попросил, чтобы они включили его в список лиц для проверки на детекторе лжи, когда туда приедут с очередным визитом специалисты. Надеюсь, что Торо уладит свои личные дела так, что сможет выехать к концу этого месяца.