Когда после следующей лекции мы поехали в Институт физических проблем, А. И. Алиханьян заверил меня, что он обо всем договорился с Л. Д. Ландау в точном соответствии с моей просьбой и беседовать мы будем втроем. Застали мы Л. Д. Ландау во дворе института, где он на ходу беседовал с кем-то из сотрудников. Поздоровавшись и сказав: «Ах, это вы?», он пригласил меня к себе домой (он жил здесь же на территории института), сказав небрежно: «Артюша, ты нам не нужен, мы поговорим сами». Извиняюще глядя на меня, А. И. Алиханьян пытался настаивать на беседе втроем, но все его попытки были с улыбкой отвергнуты.
Мы поднялись на второй этаж его квартиры, и здесь в памятной для многих небольшой гостиной Л. Д. начал расспрашивать меня о преподавании в МИФИ, по ходу разговора задавая неожиданно чисто физические вопросы из самых разных областей. Это продолжалось довольно долго, когда внезапно Л. Д. сказал: «Знаете что, давайте-ка возьмем интеграл», — и с этими словами он написал один из своих любимых интегралов с квадратным корнем от трехчлена в знаменателе и ушел из комнаты. Вернулся он минут через 15. К этому времени я интеграл взял, но Л. Д. остался недоволен, поскольку я использовал громоздкий классический метод подстановок. Дифференциальное уравнение, которое он написал, я решил быстро, но с интегралом от сложного векторного выражения я застрял, начав его преобразовывать архаичным способом. Л. Д. прервал мои занятия со словами: «Конечно, молодой человек, вы кое-что знаете, но все-таки для вас же самого лучше, если вы сдадите мне теорминимум». На этой ноте мы расстались, и с того дня, забросив все остальное, я начал один за другим сдавать экзамены «Ландау-минимума».
В тот период он все экзамены принимал сам, тратя на это много времени. Хотя сдавших весь минимум было весьма ограниченное число, начинали сдавать многие, к тому же нередко по нескольку раз один и тот же раздел. Интересно понять мотивы его пристального и требовательного внимания к процедуре сдачи теорминимума — ведь это не был просто отбор в аспирантуру института, которая всегда количественно была очень мала. Много позднее он привел мне свои соображения, почему он считает, что для начинающего теоретика сдача теорминимума имеет принципиальное значение. Рассуждения его сводились к тому, что, начиная работать и углубляясь в какой-то определенной узкой области, теоретик должен a priori владеть исходными представлениями и методами всех разделов теоретической физики, что открывает для него возможность использования далеких аналогий, не связанных на первый взгляд результатов и тем самым способствует развитию интуитивного физического мышления.