Мне не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть: на цепочке нет ни следа. Всё это уже не раз испробовано. Да и мир жетона совсем не тот, что настоящий. Даже распадись здесь цепочка надвое, в настоящем мире она окажется цела. Проверено на куче вещей.
Повторив всё снова ещё дважды, я выдохнул, успокоил зачастившее сердце. Звуки леса стихли, я буквально заставлял себя по-прежнему «слышать» мелодию циня. В теле снова начало рисоваться созвездие, ярко выделяясь своим свечением на сплетении меридианов. Красивое созвездие. Темноту за закрытыми глазами снова озарила вспышка обращения к Небу. Энергия хлынула в «палку». И сорвалась. Я закусил губу. Ещё раз. Вспышка обращения. Энергия хлынула в «палку цзянь». И я захрипел от боли.
Нет!
Я цеплялся за своё сознание, за эту боль, держался, чтобы не свалиться в беспамятство. Не было Вуали, кто угодно мог слышать сейчас мои стоны, увидеть на кровле отсвет от обращения. Мне нельзя терять сознание.
И я таращил глаза, вглядываясь в полную красных пятен зеленоватую мглу. Она то наливалась тьмой, то светлела. Боль всё глубже и глубже вонзалась в голову, тянулась к сердцу, к средоточию. И вдруг исчезла – я сумел коснуться судорожно стиснутым кулаком кисета, отправляя в него цзянь.
Следующую сотню вдохов я пытался отдышаться. Дарсов меч. Если провернуть всю мою задумку только с Клинком – потренироваться в лесу жетона, вынырнуть из него и ещё раз прогнать технику без меча – то она всего лишь срывалась, когда энергия обращения впустую выплёскивалась из моей руки. Это тоже очень больно, но то была боль привычная – от срыва техники, пусть и земной.
Но стоило мне сегодня добавить к этому цзянь… Похоже, моих уговоров о том, что это палка не хватило. Не зря же «палка» отказалась даже принимать в себя энергию техники. Вот уж не думал, что это может играть роль. Как так? Что за ерунда?
Я пересилил слабость и вскочил. Заметался от стены до стены. Что за выверты у меня в голове? Я могу лгать в лицо Сирку и Домару. А теперь мой же меч отказывается принимать в себя мою же энергию, если я считаю его палкой? Я сплю? Неужели все дело только в моих Указах, а сам по себе я ничего не могу сделать? Но все долговые слуги живут так годами, учатся юлить и выворачиваться в своих ограничениях. Это научились делать все, кого я встречал на своем пути: комтур Дормат, старейшина Ирал, учитель Кадор. Я не могу ждать и учиться этому столько же лет, сколько и они! Выходит, что мой талант в Указах сильнее всего остального и сам по себе я ничего не стою?
Разъярённый, я вылетел в коридор, лишь в последний момент использовав Вуаль. Остановился только напротив своей комнатушки. Заставил себя замереть на месте. Тишина.