Я вздохнул ещё раз. Нет. Стоит признать правду. Меня беспокоит то, что я сам – беспомощен. Будь мы свободны от всяких контрактов, живя по своей воле, заботило бы меня, что сестра вся отдаётся играм и веселью? Ничуть. Я был бы только рад этому. Да и в Павильоне Лейла справляется со всей работой, которую ей поручает старик Фимрам.
После нового поворота стали видны ворота во внешнюю часть поместья и вход в Павильон Дерева. Я чуть замедлил шаг, прищурившись, огляделся. Ночной переполох не прошёл даром: на воротах стражников вдвое от обычного и даже у Павильона двое охранников в полной броне. Хоть и кожаная, но жёсткая, словно панцирь. Массивные наплечи делали фигуры Воинов неповоротливыми на вид, а шлемы, хоть и оставляли открытыми лица, скрывали волосы. И не поймёшь, насколько сильны стражники: оба безбороды, а брови стихии окрашивают очень поздно и не у всех.
При виде нас стражники молча расступились, лишь меня смерили взглядами с ухмылкой. В другой раз я бы этого и не заметил, но сейчас, не выспавшийся, злой, полночи слушавший крики рыскающих в ночи стражников и ожидающий подвоха от Кирта и его приятеля, я отчётливо почувствовал их взгляды.
Удивительно, сегодня мы пришли даже раньше обычного, но старик Фимрам уже ждал нас. Стоял посреди коридора, сложив руки за спиной и встречая наши поклоны коротким кивком. Последним шёл я:
– Этот слуга приветствует господина.
Выпрямившись, я замер, ожидая когда старик развернётся и поманит меня к моим ступкам. Но тот продолжал стоять неподвижно, а затем и вовсе, вздохнув, произнёс:
– Твоя сестра сменила одежды. Жаль.
Я ощутил, как окаменело от напряжения моё лицо, застыв неподвижной маской. Не представляю даже, как выглядело это со стороны. Что со стариком и какое ему дело до того, как одета сестра? На ней нет контракта, она же ещё ребёнок, а не слуга, если уж на то пошло. Никто из дарсовых Саул не имеет права касаться её даже пальцем! Фимрам снова вздохнул:
– Пусть слуга следует за этим стариком.
Мы прошли мимо дверей в отмытый мной вчера зал для приёма больных, мимо двери в зал Алхимии и зала Трав, дошли до конца коридора. Здесь только две двери. Направо нам, слугам запрещено входить – там покои старика. Налево большой и пустой зал, где раз в неделю мама или Маро наводили порядок, убирая пыль. Там стояли лишь несколько пустых шкафов и большой стол у окна, которое выходило на стену крыла стражи.
Сегодня весь стол оказался завален толстыми книгами и свитками.
Старик Фимрам оглядел его, развернулся ко мне, сложив руки перед грудью, спрятал пальцы в рукавах. Молчание длилось и длилось. Под немигающим взглядом старика я не выдержал: