От размышлений отвлек цокот каблуков подбитых, и в дом вновь вошёл воин, боярыню охранявший.
— Царица приказала поутру забрать всё, что следует. Я повозку с рассветом пришлю. Готово будет?
Киваю растерянно, а сама едва челюсть от падения удерживаю. Кто царица? Боярыня вот эта, что платья у меня купила? А муж её, значит, царь? Граждане, да это же полный «Пииииииииииииииии!»
Я сидела, тупо уставившись в одну точку, дивясь собственной глупости. Все очевидно было, а я не признала. Профиль царя нашего Василия многократно на монетах видела. И царицу Анной зовут. Всё очевидно, но я не поняла.
Развязала кошель, желая ещё раз посмотреть на чеканный профиль самодержца, и на стол высыпалось семь золотых монет. Щедро!
Чтобы завтра не метаться кошкой угорелой, аккуратно расправила и сложила наряды царские, завязала в узел. Платье на манекене пока оставила, только накрыла чехлом, чтобы завтра не залапали руками грязными ткань нежную. А ещё достала с полки комплект спальный нестерпимо алого цвета, упаковала в мешочек шёлковый, обвязала лентами атласными. Пусть царская чета порадуется подарку.
— Что так поздно, Даша? — встретил меня вопросом дед. — Говорят, выезд царский у мастерской твоей стоял. Правда ли?
Новости с телеграфной быстротой по городу распространяются. Так оно и понятно: событий значительных мало, а тут целый царский выезд, да на нашей улице. Явление невероятное!
Покивала с улыбкой, подтверждая известие. И только было собралась переобуться, как со стороны кухни вошёл с самоваром в руках Ерофей.
— Здравствуй, невестушка! — легко поклонился мне жених. — А нас на праздники распустили. Гуляют студиозусы.
Глядя во все глаза на парня, с трудом удерживала отвисающую челюсть. Второй раз за вечер такое потрясение — это как-то слишком. Вспомнила я, где царя видела. По нашему дому уже который год шастала слегка уменьшенная и сильно помолодевшая копия Василия IV из рода Витославича. И опять всё на поверхности — и схожесть, и то, что парень Васильевич, и моя невнимательность.
С отчаянием посмотрела на чародея, пусть скажет, что у меня глюки на нервной почве. Но Осей и не думал успокаивать, напротив, подтвердил мою догадку, прошептав на ухо:
— Позже поговорим. — А потом нарочито громко и строго спросил: — Ужин в этом доме сегодня будет?
Как же хорошо, что я упросила Душана к нам переехать, а дед на это «добро» дал. Нет нужды постоянно отвлекаться на хлопоты домашние, ежедневно голову ломать над извечной женской проблемой «что приготовить?». Домовой был работящий, смекалистый и инициативный. В первые же дни расспросил нас с Осеем, чем мы завтракать любим и что на ужин предпочитаем. Подсмотрел, дотошно выспросил и запомнил, как готовятся диковинные кушанья типа пиццы, супа-пюре из тыквы на сливках, фаршированных перцев и прочие изыски, рецепты которых застряли в моей памяти намертво.