Действительно ведь стариком стал Осей, думаю на бегу. Как-то быстро сдал дед, а я и не заметила. Чародей, заслышав торопливые шаги за спиной, останавливается. И настороженно поворачивается лицом ко мне. Замечаю, как заготовленный файерболл мгновенно исчезает с ладони, как только дед узнаёт меня.
— Даша, что случилось? — заглядывает мне в глаза опекун, тревожно ожидая ответа.
— Ничего! — мысленно отвечаю я, беря его под локоть. — Соскучилась, поговорить хотела.
— О чём? — старик всё ещё встревожен.
— Прости меня, дедушка!
Осей удивлённо останавливается:
— За что, стрекозка?
— За бездушие моё. Совсем я тебя бросила на попечение домового. Бегаю, суечусь, делами мастерской занимаюсь, а спросить, как у тебя здоровье, не надо ли чего, времени не выберу. Мне правда очень-очень стыдно. Вела я себя так не со зла, а по легкомыслию.
Как жаль, что не могу это вслух сказать, с интонациями. Не знаю, как мои мысли звучат в головах у тех, кто может меня «слышать», очень надеюсь, что не механическим лязгом.
— Послушай, что я тебе скажу, стрекозка, — погладил меня по руке, лежащей на сгибе его локтя. — Нет у меня права осуждать — сам таким был. Сутками в Академии проводил. То со студиозусами дополнительно занимался, то у артефактеров в лабораториях пропадал, и не задумывался, что матушка одна меня дома ждёт. Возвращался за полночь, а то и вовсе ночевать не приходил. Поэтому не в обиде на тебя. Всё, что мы в мир выпускаем — возвращается к нам многократно усиленное. Но ты мудрее меня, дитя. Я не успел сказать матушке, как благодарен ей за всё, что она для меня сделала. Теперь жалею. А тебе не о чём будет жалеть.
И замолчал надолго. Так в молчании мы и дошли до дома.
— Дед, а чего ты боишься? — допивая отвар, мысленно задала вопрос, терзавший меня с той минуты, как я увидела в ладонях чародея светящийся шарик, которым легко убить несколько человек разом.
— Чего мне бояться? — чересчур беззаботно ответил Осей. И через секунду уже немного другим тоном: — Стар я уже, чтобы бояться. Одно желание, пусть у вас с Ерофеем всё сладится по добру.
Поняла, что не хочет откровенничать старик, а я не вправе настаивать.
С того дня так и повелось — из дома вместе выходили и возвращались тоже вместе. По дороге или молчали каждый о своём, или чародей мне рассказывал что-то интересное о городе, о земле южнорусской, о степняках, быт и традиции которых он изучал большую часть жизни. Нам хорошо было идти рядом, чувствовать тепло друг друга и знать, что есть в мире родной человек.