— Посмотрим, — пожала я плечами. — А вот то, что дня через три к нам набегут боярышни со срочными заказами, это к жрецу светлых ходить не надо.
— Набегут, — грустно согласилась помощница. — Опять будешь дневать и ночевать в мастерской.
— Не буду! — решительно пообещала я. — Буду с дедом из дома выходить и с ним же домой возвращаться.
Путь чародея в Академию и обратно проходил мимо здания ателье. Поначалу, когда мы сюда переехали, Осей по дороге со службы заходил за мной, но я каждый раз говорила, что ещё немного поработаю. Со временем старик стал проходить мимо, даже в витрину не заглядывал. «А сегодня буду его караулить», — дала себе обещание я и, перешагнув порог мастерской, с головой погрузилась в рабочий процесс.
Ружена, помимо обязанностей продавца, выполняла ещё и работу администратора. Записывала визиты клиенток на определённый нами час. Раньше бывало такое, что боярышня, гуляя мимо, вдруг надумывала заказать себе наряд. Решила — сделала, зашла в ателье, а мастерицы заняты с другой клиенткой. Ждать? Да я такая-то растакая, мой род родовитее рода этой выскочки, вокруг которой вы сейчас вертитесь. Быстро все сюда, я сказала! Очень в таких случаях помогал ярлык царицы Анны. Доставала я его из ларца заветного, цепляла на платье форменное и шла успокаивать Капризу Капризную. Часто даже слова не нужны были: один вид медальона приводил скандалисток в трепет, и они соглашались с моими условиями. Теперь без предварительной записи могли приехать только за покупками.
К вечеру, чтобы не пропустить Осея, спустилась в салон, взяла книгу записей и присела за стол поближе к окну. Хотелось посмотреть, сколько клиенток у нас завтра будет. Сегодня всего-то четверо пожаловали, на завтра и вовсе одна клетка с трёх до четырёх часов пополудни была занята боярыней Судомировой с дочерями. Затишье перед бурей.
Дуняшу Боянка уже домой забрала, значит, придётся писать. «Ружена, передай Екатерине, чтобы она к утру список тех заказчиц составила, что собирались на Весеннее гуляние наряды шить. Завтра им записки отправим, что время для них зарезервировали. Думаю, это их поторопит», — выписываю на досочке. Отдаю записку и вижу сквозь витринное стекло на противоположной стороне улицы сутулую фигуру в чёрной чародейской мантии. Осей идёт домой. На ходу, не глядя в зеркало, набрасываю душегрею и шапочку на голове пристраиваю. На прощание машу рукой продавщице и выскакиваю на улицу.
Ранний весенний вечер. Солнышко уже скрылось за крышами, воздух от закатных лучей кажется прозрачно-розовым, сладким. Хочется губы облизать, чтобы ощутить его леденцовый вкус. Прохожих на улице почти нет, и площадь опустела. Горожане по домам разошлись, и, разгоняя сумрак, то тут, то там разными оттенками загораются окна: теплый жёлтый, где свечами жилище освещают, жемчужный белый, где магические светильники есть, едва заметный синий — где лампаду воскурили для вечерней молитвы. Машинально примечая признаки наступившего вечера и придерживая юбку, чтобы не путала ноги, бегу через дорогу следом за стариком.