— Что с тобой было? — С тревогой заглянул в глаза парень.
Пожала плечами — не знаю. Махнула беззаботно рукой — прошло уже. Вдо-о-ох — выдох. Всё можно жить дальше. Улыбаюсь, успокаивая нас обоих и иду к неоконченной работе, а Ерофею показываю на книгу.
— Читать? — уныло переспрашивает помощник.
Читать, дружочек, читать — радостно киваю ему я.
Дни летели за днями, и каждый новый день становился короче. Уже не только ночи напоминали о скорой осени, но и днём в тени зябко было долго оставаться. Мысли о скорой зиме тревожили. Одежда теплая нужна, обувь. Продукты, обещанные дедом, так и не подвезли.
Зато дом радовал чистотой и порядком. Чистоту подчёркивал потрясающий аромат. По совету хозяйственной Боянки, часто забегающей на чай, мы с Ерофеем пропитали полы горячей смесью воска со льняным маслом, после чего тщательно натёрли доски обрезками старых валенок.
Одна я вряд ли с таким объемом работ за два дня справилась бы, а с помощником… Нет, не запросто, и вдвоём тяжело было. Освободить комнату от мебели, горячей водой тщательно два раза пол помыть. После этого кистями мочальными щедро промазать каждую доску и каждую щель. Дождаться, когда смесь впитается и подсохнет, и натереть пол до матового сияния. Потом занести и расставить мебель, которую тоже по мере возможности освежили.
Начали с гостиной и прихожей. Едва успели закончить к возвращению чародея из академии. Мне очень хотелось до конца навести порядок в комнате деда, в которой чистым островком оставалась только отмытая мною в первый день середина комнаты. Но для получения разрешения от упрямого старика нужны были веские доводы. Надеялась, что золотистый цвет пола и благолепный аромат мастики смогут сломить непонятную строптивость мэтра.
— Как же хорошо-то, — вымолвил дед, устало опустившись на стул. — Никогда не думал, что запущенная берлога старого бобыля сможет превратиться в уютный дом.
Он поманил меня к себе, а когда подошла, приобнял и чмокнул в макушку.
— Спасибо, тебе моя хорошая. — Я, согласно кивая, слегка отстранилась и показала глазами на Ерофея, заслужившего не меньшую похвалу. — И тебе, отрок, благодарность сердечная. Скажу Богдану Силычу, что достойный у него воспитанник. Вежливый и работящий.
Пользуясь моментом, ткнула пальцем в сторону лестницы. Осей со вздохом отрицательно покачал головой.
— Не надо, Дашенька. Мне и так хорошо. Не трать силы и времени на пустое.
Да пиииииииии! Хотелось упереть руки в бока, топнуть ногой и сказать, что в доме везде должно быть чисто. От чердака до подвала. Но поступила иначе. Надула губы, бровки собрала домиком, изображая моську несчастного ребёнка, и шмыгнула носом. Вот как зареву сейчас! Будешь, дедушка, знать.