– Конечно, милая, если тебе будет хорошо, значит, и мне тоже, – был его сладкий ответ.
А дочка возьми да и выиграй карту эту – пропуск в счастливую жизнь. Ну и приехала тут же. Языка пока не знает, растерялась было, на работу смогла пойти только через пару месяцев, а там уж через полгода и лето грозит наступить, надо деньги на дорогу да подарки детишкам, там оставленным, собирать. Не могла дочка еще помогать и вкладывать в сумку хозяйственную свои копеечки.
Стал мужик по вечерам в холодильник заглядывать да удивляться:
– А что, мы уже мясо доели, было же?
А то, что дома уже трое живут вместо двух, вроде и забыл. Кусок застревал в горле у женщин. Может, и не со зла говорил, но случая не упускал.
Спать тут же ушел на свой диван облюбованный, мол, поговорите, давно не виделись. И никак его оттуда теперь не вытащить, залег, как медведь в спячку одинокую. Опять спал аж семь месяцев один. Дочка беспокоиться стала:
– Мама, а ну как выгонит он меня за то, что не могу помочь пока, что делать буду, куда пойду?
– А выгонит, так и я соберу чемоданчик, не грусти. Неужто я дитя свое брошу.
А день-то этот черный возьми да и наступи. Уехала как-то дочка к подруге. Заходит мужик в спаленку, где жена книгу умную читает, да и молвит:
– А давай о жизни поговорим.
– Давай, а что стряслось-случилось-то? – спрашивает женщина.
– Надумал я с квартиры съехать.
Вот так, не больше и не меньше. Растерялась бабенка, но собралась с духом быстренько и отвечает:
– Что ж, и мы съедем тоже.
– Как? Разве ты согласна разойтись со мной? Мы же так прекрасно жили до приезда дочки твоей.
– Да где же прекрасно, если ты молчишь месяцами, а я сплю одна в холодной постели.
И полились слова из уст бабенки, что давно хотела сказать.
– Нельзя было так жить, у нас за душой ни одной копейки нет, мы же не молодые, надо было хоть понемногу откладывать.
– А все деньги уходили в Россию, – вдруг молвил он.
Волосы встали дыбом у женщины. Вот это да.
– Я же тебе всю зарплату отдавала, а потом ждала, сколько же ты мне выдашь, карандаш купить боялась. А детям и внукам посылки только к дням рождения и отправляли. Может, ты еще посчитал, сколько на меня истратил, пока ждал моего приезда сюда, не зря же квитанции собирал годами, а?
Надул щеки мужичок и молчит. Ужаснулась бабенка беде своей новой и истине открывшейся.
– Уходи, – сказала, – глаза бы мои тебя никогда не видели.
Приходит домой на следующий день с работы, а там пир горой идет. Стол накрыт, только что птичьего молока нет, и бутылка горячительного огромная, наполовину уже опорожненная. Сидят они вдвоем с дочерью, беседуют. Тут вскричала бабенка гневно: