Мне показалось, что я как-то сползла с каталки, и подтянулась на локтях, чтобы лечь удобнее на подушку. В то же мгновение та же тяжелая темнота, тянущая в страшную глубину, накрыла меня, и монитор снова запищал, извещая об очередной остановке сердца.
Открыв глаза, будто вернувшись из дальнего путешествия, безучастная ко всему происходящему, я увидела ту же реанимационную бригаду, лицо полуживой дочери и медсестру, в растерянности повторявшую:
– Почему? Нет причины!
Они спасали, но сами не знали от чего. И удивлялись, почему снова плохо, когда все должно быть хорошо.
Наверное, мне не пришел срок уходить. Ангел-хранитель дважды возвращал меня назад. Но радости я не испытывала.
Потом я буду вспоминать свое состояние и удивляться. Мое страдающее сердце волновал лишь один вопрос: где он, почему до сих пор не пришел?
Измученная дочь лежала на кушетке, теперь приводили в сознание ее. Нервное потрясение оказалось непосильным для молодого организма.
Не дав нам попрощаться, каталку быстро покатили в лифт.
Палата действительно оказалась большая, с огромным окном во всю стену. Кровать удобная, с мягкой периной. Изголовье было слегка приподнято, чтобы лежалось комфортно.
Снова руки обмотали проводами, монитор тихонько заурчал, измеряя в равные промежутки кровяное давление. Вставили катетер, а в нос трубку с кислородом, дышать стало легче. Я находилась между явью и сном. Зуб болел нудно и противно, пришлось выпросить таблетку.
Очнувшись в очередной раз от засыпания, я позвонила домой, было уже 9.30 вечера.
– Мамочка, как ты себя чувствуешь, – закричала в трубку дочь, – я боялась тебе звонить, вдруг ты спишь!
– Не плачь, все нормально. Будем надеяться, что все плохое кончилось. А он звонил? – поинтересовалась я.
– Да, звонил дважды, сказал, что не нашел нас и простоял у госпиталя до восьми вечера. Очень просил, чтобы ты позвонила, когда проснешься.
Я положила трубку. Значит, звонил, где ж ты потерялся, милый ты мой, госпиталь не джунгли, и приемный покой один. Ну ладно.
Набрала его номер, выслушала и, пожелав спокойной ночи, с тяжелым сердцем, полным обиды и непонимания, положила трубку.
Утром ждал обход, я чувствовала себя отвратительно, словно находилась в вакууме и вот-вот могла улететь. Врача осмотр не удовлетворил, он хмурился, похоже, тоже не понимал, что делает здесь эта дамочка, у которой прекрасное сердце. Назначили процедуру катетеризации и предупредили, что, если найдут изменения, сразу увезут в другой госпиталь на операцию.
Было жалко, что мое здоровое доныне тело начнут протыкать какими-то иголками и тащить этот катетер через ногу в самое сердце. Я даже заплакала тихонько, укрывшись простыней, чтобы не нервировать доктора.