Но это же не главное, правда?
– Ты сможешь его защитить? – спрашиваю я и касаюсь живота.
Бен смотрит мне в глаза и отвечает:
– Клянусь.
Я глубоко вздыхаю и кладу свою руку на голову Гринни. Поверх его.
И говорю:
– Я согласна.
Бен приподнимает брови.
– Я жду твоих «но», девочка-с-мыслями-о-будущем.
– Не называй меня девочкой.
– Это требование обязательное?
Он ухмыляется. Ухмыляется так, как умеет только он, и на минуту мне кажется, что у нас с ним может быть что-то общее, что-то большее помимо фиктивной помолвки и фиктивной свадьбы, но я дала себе обещание. Никаких «большее», никаких отношений. Я делаю это исключительно ради ребенка. По крайней мере, пока.
Точка.
– Обязательное, – говорю я. – Точно так же, как обязательное требование – не распускать руки, когда мы одни. Не прижиматься ко мне в постели. Не трогать меня.
– Ого. – Бен подпирает подбородок рукой, и Гринни недовольно взвиркивает – движение передается в сонное царство блаженного виарячьего удовольствия. – Что еще мне нельзя делать? Смотреть на тебя? Дышать рядом с тобой?
– Мы договорились. Я сказала, что не хочу отношений…
– А я сказал, что не собираюсь на тебя напирать. Но ты уж прости, Лаура. Пока мы еще ни о чем не договорились, только договариваемся. Помимо прочего я сказал, что не буду тормозить, и я не буду. Поэтому если мне захочется тебя обнять – я обниму. Если тебе этого не захочется – отвалю. Но если не захочется по-настоящему, а не из разряда «я решила, что не готова к отношениям, и буду держать логику до мокрых трусов».
Вот теперь я снова краснею. Натурально так.
– Хамить мне ты тоже не будешь.
– А я хамил?
Я выразительно смотрю на него.
– Ладно. – Бен кивает. – Никаких разговоров про мокрые трусы.
– Если только ты не имеешь в виду стирку.
– Уела. – Он смотрит в упор.
– Как ты собираешься определять границы? – интересуюсь я. – Между моим «не хочу», которое настоящее, и моим «не хочу», которое логическое.
– Я иртхан, Лаура. Забыла? Я все чувствую.
Его ноздри слегка раскрываются, как будто он втягивает мой запах. Может, и втягивает, и в глубине души я чувствую, что это вот – про прачечную – было очень в тему, потому что рядом с ним меня слегка кроет. Сама не знаю, что это такое, должно быть, животная, звериная сущность иртхана. Я подсела на иртханов?
Драконы, о чем я думаю!
Я выставляю руку вперед.
– Давай договоримся так: мое «нет» – это значит нет. Что бы ты там не чувствовал. Ты мне не психолог, а со своими внутренними хотелками я как-нибудь разберусь сама.
– Знаешь, куда бы я послал любую другую на твоем месте?
– В прачечную? – хмыкаю я. – Не вздумай сказать мне, что я должна этим гордиться.