Из мыслей об этом меня выдергивает звонок смартфона.
Я оборачиваюсь, подхожу к тумбочке: номер фервернский, но неизвестный. Поэтому я несколько секунд медлю перед тем, как ответить. Но все-таки отвечаю.
– Лаура Хэдфенгер? – Голос мужской. Резкий. Незнакомый.
– Да.
– Меня зовут Петерфъерн Рэгстерн. Нам нужно поговорить.
Рэгстерн. Мне надо сразу же отключиться, но до того, как я успеваю это сделать, он произносит:
– Моя дочь просит вас о помощи.
А я едва не давлюсь словами. Мне хочется поинтересоваться – та самая ваша дочь, благодаря которой я едва не размазалась по своему бывшему парню? Та самая, которая устроила мне тот веселый вечер, благодаря которой начался крах наших с Торном отношений? Не знаю почему, но сейчас мне дико хочется вцепиться ей в физиономию и расцарапать ее, вместо этого я говорю:
– До свидания, ферн Рэгстерн. – И уже почти нажимаю отбой, когда из трубки доносится:
– Для Ардена Ристграффа.
Я так и замираю с занесенным над дисплеем пальцем. Потому что Арден не имел никакого отношения к Эллегрин – или имел? С какой радости тогда ей просить за него? И он не сдал меня Торну. Не считая того, что он поставил меня на ноги. Буквально.
Поэтому я молчу и снова подношу смартфон к уху.
– Вы, разумеется, не в курсе, но ферн Ристграфф арестован.
– За что?!
– Подробности мне неизвестны. Известно только, что он заключен под стражу и сейчас ожидает суда. Эллегрин действительно не имеет права вас ни о чем просить, Лаура, но она просит не за себя. Я же со своей стороны могу только передать вам ее просьбу. Она надеется, что вы сможете остановить ферна Ландерстерга, пока не случилось непоправимое.
Непоправимое?!
– О чем вы?
– Ферна Ристграффа ожидает трибунал. Вы знаете, что это такое, Лаура?
Я знаю, что это что-то, связанное с военным временем, точнее, суд, который действует в военное время, но сейчас, к счастью, войны нет. В Ферверне так точно.
– Знаю, что трибунал рассматривает преступления в военное время.
– Не всегда. Иногда его собирают, когда военнообязанный отказывается исполнять приказ, который ставит под угрозу благополучие той или иной державы. Как бы там ни было, я не знаю, о каком приказе идет речь и что именно произошло между ферном Ристграффом и ферном Ландерстергом. Эллегрин уверена, что вы сможете это исправить, только поэтому я звоню вам. И, если это имеет значение, мне жаль.
Он попрощался, и я отложила смартфон.
В крайне противоречивых чувствах, надо признаться. С одной стороны, даже упоминание Эллегрин заставляло меня сжимать кулаки, с другой… при чем здесь Арден?!