«Мне жаль».
А мне-то как жаль, вы даже себе не представляете!
Я вылетела из спальни и спустя пару минут уже сидела за столом, но завтрак не лез в горло.
Какого набла?! Почему они просто не оставят меня в покое?!
Так внутри меня орала маленькая девочка, а какая-то новая я думала об Ардене. О нашей последней встрече. О том, что он мне сказал, и о том, что случилось после.
Что, если (только на минуту предположить) все это случилось из-за той поездки? Что, если Торн присылал его, чтобы он что-то узнал, а он ничего не узнал? Или не захотел? Когда я думала об усыпляющих пластинках, скорее всего, я была не так далека от истины. Не представляю, какие на самом деле средства у военных врачей, имеющих доступ к секретным разработкам, чтобы получить мою кровь на анализы. Он действительно мог сделать все – с той минуты, как я открыла дверь, – все, чтобы Торн узнал о моем положении. Но он просто меня предупредил о возможных последствиях.
Которых, к слову сказать, по-прежнему не было (не считая того всплеска): Льдинка вела себя тише пустоши, как будто уснула и сладенько посапывала, пока я развивала идею для своего шоу. Пока мы с Беном ездили узнавать о регистрации или целовались, пока ужинали или гуляли вместе.
«Эллегрин уверена, что вы сможете это исправить».
– Как?!
– Вирр!
Я перевела взгляд на Гринни и поняла, что спросила это вслух.
Как я могу что-то исправить?! Я, кого ферн Ландерстерг не слушал, даже когда я была его невестой?!
Хотя вопрос заключался несколько в другом.
Как я могу не попытаться? И как я буду после этого спать.
Я глубоко вздохнула и посмотрела на смартфон. В Ферверне сейчас глубокая ночь, а это значит, у меня минимум восемь часов, чтобы подумать о том, что я скажу Торну, когда свяжусь с ним через Одер. Или две минуты, если я по памяти наберу номер, который ушел из телефонной книги, но раскаленным клеймом отпечатался в сознании, как когда-то его харргалахт на коже.
Я отложила смартфон и снова подвинула к себе тарелку.
Для начала мне надо поговорить с Беном. Он точно что-нибудь посоветует, и… через Одер, наверное, будет правильнее. Спустя три безуспешные попытки впихнуть в себя что-то съедобное я отодвинула тарелку окончательно, от глотка кофе меня затошнило. Памятуя о том, что произошло в последний раз, когда я увидела Торна (сейчас мне его видеть необязательно, но вряд ли его голос произведет успокаивающий эффект), я положила руки на живот и принялась напевать.
Маленький мой,
Чудо мое,
Спишь ты сейчас
И не знаешь,
Как без тебя
Мама твоя
Уже по тебе скучает.