– Не-э-эт! – ору я, и хотя мой голос доносится как из-под земли, я на миг еще и слепну. Потому что вспышка, исходящая от меня, пламенем вспарывает пространство.
В квартире мгновенно становится невыносимо холодно, вода замерзает на лету, «сигнализационный дождь» превращается в иглы нависших над нами сталактитов.
Опомниться заставляет только шипящий звук выстрела и следующий за ним хруст.
Мужчина отваливается от меня в прямом смысле: он весь покрыт инеем, губы – ледяной коркой.
– Лаура, – говорит Бен, отбрасывая пистолет и шагая ближе. – Лаура…
– Нет, – шиплю я, выставляя вперед руки. – Не подходи. Слышишь?!
– Ты просто себя убьешь. Позволь мне помочь.
Лед и иней кристаллизуются на моих руках морозными узорами, я пытаюсь броситься к Гринни, но понимаю, что не могу: ноги просто вросли в пол. Бен рывком приближается ко мне, обнимает, и лед устремляется к нему. Ползет по рукам, впитывается в рубашку, взбирается по плечам на шею, подбородок, высветляет губы и брови.
– Лаура. – Он обхватывает мое лицо ладонями. – Лаура, сосредоточься на своем ребенке, слышишь? Я не могу даже к тебе пробиться, твое пламя блокирует мое.
Что…
Что?!
Как может мое пламя что-то блокировать?! Его у меня нет! Нет и не было никогда…
Тем не менее я пытаюсь сосредоточиться на Льдинке, на той крохе, которую видела сегодня. Она заслуживает жизни! Я должна остановиться. Должна это остановить… Я снова и снова цепляюсь за кадры, которые показывала мне Кэдрен, и в глазах Бена внезапно вспыхивает истинный огонь. Не знаю, что я чувствую раньше: тепло, втекающее сквозь его руки и харргалахт в меня, или же этот взгляд, который раскаляется с каждой минутой.
Бен рывком дергает меня в сторону, к выходу, и ледяные наросты с грохотом обрушиваются на пол один за другим.
– Гринни! – кричу я. – Там Гринни!
К счастью, сейчас Гринни под навесом барной стойки, и это последнее, что я успеваю увидеть, – это и короткое движение Бена. Игла вонзается в кожу, перед глазами все плывет, и я соскальзываю прямо ему на руки. И в темноту.
Я прихожу в себя от того, что ощущаю чье-то касание. Легкое скольжение пальцев по щеке, и когда открываю глаза, вижу склонившегося надо мной Бена. Первый порыв шарахнуться от него пресекается собственным бессилием – я слабая, как новорожденный виаренок.
– Гринни!
– С ней все в порядке, Лал. Ты в безопасности.
Прежде чем я успеваю приподняться, Бен подносит к моему лицу Гринни. Виари смешно сопит и облизывается, лапка у нее перебинтована и грудка тоже.
– Этот урод сломал ей несколько ребер и лапу. Главное, что крылья не пострадали, – комментирует Бен. – Если сломать дракону крыло, это… надолго. Возможно, навсегда.