Интересно, Верража тоже она будет воспитывать?
Вот теперь мне захотелось пнуть эту Солливер. Хотя я ее знать не знала (лично), захотелось очень сильно. Я поймала себя на мысли, что снова думаю о… хотя нет, о драконо… я даже не могла подобрать слово, чтобы характеристика оказалась более емкой, а главное – наиболее точной. Так вот, о нем я не думала, я думала о Солливер Ригхарн, которая, вероятно, станет следующей невестой во имя реформы.
Ну, флаг Ферверна им в задний проход и попутного ветра под крылья.
Я подтянула к себе несчастный телефон и принялась снова мучить дисплей. С десятого раза сообщение все-таки открылось (хотя я уже собиралась идти в школу к Лари и просить с ней связаться как-то еще), и высветился адрес студии «Дэнджерос». Я на всякий случай записала его на магнитную полоску на холодильнике маркером, после чего еще несколько раз потыкала в сообщения.
Они больше не «тыкались», и я запустила голосовую запись (это, к счастью, запускалось).
– Бен, привет. Сегодня у меня фотосессия в студии «Дэнджерос» в четыре часа, продлится, наверное, часов до восьми-девяти. Если у тебя получится подъехать и меня встретить после, буду очень рада.
Если честно, ответа я не ждала, особенно сразу, поэтому с головой ушла в поиск вакансий. И только когда подняла эту самую голову на писк таймера варочной панели и глянула на телефон, обнаружила ответ. То есть значок ответа, до которого мне пришлось ломиться, прыгая на одной ноге по спальне и собираясь между делом. Чтобы в конце концов услышать голос Бена:
– Сегодня я занят.
Я уже настолько устала от всех мужчин со «сложными характерами», что на ответ Бена просто пожимаю плечами и начинаю собираться. Лари просила приехать пораньше, а если верить карте-навигатору (которой я не сумею воспользоваться, потому что не намерена тащить с собой ноутбук, а телефон вообще ни на что не реагирует), студия «Дэнджерос» находится в центре, в одной из этих стильных высоток.
Налет наложил немалый отпечаток на архитектуру Раграна, именно поэтому они такой формы – со сглаженными углами. На месте этих сглаженных углов когда-то были квартиры и офисы. Честно говоря, не представляю, каково это все знать и жить там, но выхода особого нет. Сровнять с землей и отстроить заново гораздо сложнее, чем восстановить то, что уже хорошо стоит.
В транспорте меня основательно зажимает между грузным мужчиной и хрупкой девочкой-подростком с пирсингом в носу. Девочка поднимает на меня хмурый взгляд, но тут же закрывает глаза и продолжает покачивать головой в такт музыке, бацающей у нее в наушниках. Мужчина вообще пыхтит и то и дело отпускает комментарии по поводу сидящей молодежи, которая не собирается уступать место старшему поколению. Словом, пересадка меня искренне радует. Я поднимаюсь на лифте на нормальную станцию привычного аэроэкспресса, который мне нужен, и хотя легче сильно не становится, потому что он тоже набит битком – время такое, час пик, я все же могу смотреть на проносящийся за окнами город, как это было в Хайрмарге.