– Слушай, ты, набл с горы…
Я не увидела, а скорее почувствовала, как вспыхнули его глаза. Потому что харргалахт тоже вспыхнула.
– Ты вытащила мою женщину полуголую на улицу? – поинтересовался он. – И заставила ее рисковать собой?
У Лари натурально отвисла челюсть. У меня же ее, попросту говоря, заклинило, потому что как иначе объяснить то, что я даже ничего сказать не смогла, даже когда Бен подхватил меня на руки и понес к лифтам? В лифте я честно попыталась что-то сказать и не смогла снова. Потом была попытка на подземной парковке. Но расклинило меня, только когда я оказалась внутри его флайса, по-прежнему в его куртке, и когда дверца опустилась – бесшумно, а салон стал стремительно прогреваться.
– Это что только что было?
Ответа не последовало, поэтому я предприняла вторую попытку:
– Бен! У меня фотосессия!
Флайс никуда не двигался, я нажала кнопку открытия двери, но она не сработала. Я резко обернулась к нему в тот же момент, когда он резко обернулся ко мне.
– Ты чем вообще думала, Лаура?!
– Голос на меня не смей повышать! – огрызнулась я. – Чем я думала – не твоя проблема. Эта фотосессия – мой заработок на три месяца.
– Я о том, что ты полезла туда без страховки. В холод. У тебя вообще мозги есть?!
– Открой дверь!
Вместо того чтобы открыть дверь, Бен коснулся панели зажигания.
– Ты меня вообще не слушаешь?!
– Нет, – прорычал он. – Это ты меня не слушаешь! Адреналин и гормоны, я все понимаю, но ты сейчас рисковала не только собой, но и ребенком! Тебя это абсолютно не смущает? То, что на первых месяцах не стоит переворачиваться вниз головой, – тоже? Хотя твоей голове это абсолютно не повредит, хуже уже не будет.
Я на миг опешила, а после просто рванулась к нему, намереваясь как следует врезать кулаками по его груди. Он перехватил меня раньше, чем я успела это сделать, перехватил и дернул на себя, и я впилась злым поцелуем в его губы. Хотя по-хорошему стоило сказать – укусила, во рту мгновенно полыхнуло металлическим привкусом, и в то же мгновение полыхнули его глаза и харргалахт. Его ладонь сжалась на моих волосах, горячие пальцы продолжением скользнули по шее. Я потерялась в этой странной, грубой и злой ласке, падая в нее и вцепляясь пальцами в его плечи, – до боли, до прерванного судорожного вздоха, когда по губам скользнул холодный воздух.
В этот момент флайс задергался как неисправная стиральная машинка на максимальных оборотах, и я поняла, что попросту лежу на приборной панели. Или сижу на коленях у Бена, но одно другого не отменяло, просто его рука впечаталась в схему запуска, а схему блокировки движения он еще не отключил.