– У меня встречное предложение. Давай вернемся к тому, от чего ушли, – говорю я. – Ты платишь мне тысячу, а в договоре прописываешь возможность использования фотографий для развития своей студии, как мы и договаривались.
– Ты совсем чокнутая?! – Лари орет в трубку. – Сколько ты хочешь? Двадцать? Тридцать? Сорок?! Половину?!
– Тысячу, – говорю я. – И договор с условиями, как мы обсуждали изначально.
Динамики замолкают, потом Лари цедит:
– Вот как знала, что не стоит с тобой связываться.
– Иногда стоит доверять своей интуиции, – сообщаю я. – Если через час у меня на счету не будет тысячи, а на почте договора, будем считать наше соглашение расторгнутым, и я буду ждать фото.
Лари отключилась первой, а я посмотрела на пакет с рогаликами и похлопала по соседнему стулу, приглашая Гринни присоединиться к завтраку.
Тысяча – отличные деньги. Именно то, что мне сейчас надо.
А диктовать мне условия больше не будет никто.
Никто и никогда.
Следующее утро примерно похоже на предыдущее, только без Бена. Я просыпаюсь после сна о Торне, правда, уже не плачу. Некогда мне тут плакать, у меня ребенок на подходе и надо искать работу. Вчера я мониторила сайты весь день, не считая прогулки с Гринни и похода за смартфоном. Можно было заказать онлайн, но мне хотелось пройтись и просто подержать смартфон в руках.
Он простенький, но мне и такой сойдет. От Лари пришел договор, в котором указано, что она имеет право использовать фотографии, которые будут приложены к данному договору, в рекламных целях на своем сайте и в соцсетях. Договор я, разумеется, не подписываю, жду фото, но деньги она мне уже перевела. Видимо, поняла, что со мной лучше не связываться.
Да, сейчас со мной точно лучше не связываться, и, похоже, работодатели это чувствуют. Потому что из двадцати шести писем с резюме не вышло ни одного звонка. Но я не расстраиваюсь: у меня еще все впереди, поэтому с маниакальным упорством мониторю сайты и пишу письма. Не просто письма, я изучаю историю компаний и пишу, что мне нравится и почему хочу работать именно у них. И хочу верить, что рано или поздно у меня все получится.
Ну а пока – мониторю и пишу.
Когда глазам становится совсем невмоготу, оставляю ноутбук, иду к окну и смотрю на город. Смотреть там, признаться, вообще не на что – после высоты квартиры отца в Хайрмарге, но глаза все равно отдыхают. Во время очередной такой передышки я сижу, кручу в руках смартфон и думаю о том, не позвонить ли Рин. Я откладывала это, как могла, но мне надо набрать ее номер сейчас, пока не стало слишком поздно.