Стоп! Я делаю непростительную ошибку. Музыка сама по себе не оказала бы ТАКОГО влияния на больного. Я искал ритмы для задания модулятору. Они могли ТАК воздействовать на больного только через команду компьютеру, управляющему модулятором… Но команды исходили от меня…
Что же произошло?
Я постарался с мельчайшими подробностями вспомнить все, что происходило здесь в течение последнего часа. Песня… Я отдаю команду о смене программы с четвертой на… На какую? Я сказал «меняю программу», затем… Затем я стал размышлять, вычислять… А песня звучала. И аппарат, ищущий модуляции компьютер, подчинился моим словам о смене программы. Он, возможно, начал анализировать ритмы песни, восприняв ее как программу. И если он ввел какой-то из них в модулятор… Но зачем мучиться? Я ведь могу довольно просто проверить это предположение.
Я спросил в микрофон, стараясь говорить разборчивее:
— Недостающий компонент искомой модуляции был в песне?
«Да, — загорелось на экране. — Вот его формула».
Я тяжело встал со стула, пошатнулся…
Чьи-то руки поддержали меня.
— Вам нехорошо, доктор?
Опять я забыл об этой женщине, о матери командира.
— Вам необходимо отдохнуть, доктор…
А мне послышалось насмешливое: «Что, старик, замучился ты с этими больными?»
Много бы я дал за то, чтобы спросить его сейчас же, немедленно:
— Я всегда признавал, что ты необычный человек. Мне известно, что знания твои в самых разных областях науки огромны, а умение делать необычные выводы поразительно. Я ничего не спрашивал у тебя на плато Сигон, когда ты вывел нас из пекла. Я помню твою шутку после того, как мы выбрались живыми и почти невредимыми из Глотающего моря на Венере. Но сейчас, больной, умирающий, неужели ты мог предвидеть все это? Искать вместе со мной выход, когда я рассказывал тебе о своих затруднениях, о том, что ищу ритм? Вспомнил о любимой песне? Подумал, почему она была такой любимой? Выдвинул гипотезу и с моей помощью проверил ее? Ты и это сумел? Ты, командир…