По мнению самого Владимира Шуцкого, Машеров проявил принципиальность, не допускавшую никаких поблажек или исключений[492].
1953 год. Похороны Сталина. На молодежном митинге на площади Сталина (Октябрьская площадь) в Минске должен был выступить с докладом секретарь ЦК КПБ В. Е. Чернышов. Однако тот неожиданно заболел и доклад вместо него прочел первый секретарь Минского обкома партии Леонид Лубенников. На следующее утро в газете «Сталинская молодежь» («Знамя юности») было опубликовано, что с докладом выступил… Чернышов. Ошибка произошла потому, что газета версталась ночью и редакцию о происшедшей замене не проинформировали. На содержание доклада смена выступающего никоим образом не повлияла. Однако утром Тимофей Горбунов, секретарь по идеологии ЦК КПБ, позвонил Машерову и дал указание снять с работы редактора газеты А. Ф. Борушко за эту нелепую ошибку. Напомню, Машеров на тот момент занимал должность первого секретаря ЦК ЛКСМБ, а газета «Сталинская молодежь» была центральным русскоязычным печатным органом ЦК ЛКСМБ.
Машеров приказал подготовить проект соответствующего постановления бюро ЦК ЛКСМБ, а заодно распорядился телеграфом известить всю республику о задержке выхода тиража газеты.
Тем временем инструктор ЦК ЛКСМБ В. Федосеенко, зная хорошее отношение Машерова к редактору газеты «Сталинская молодежь», после недолгих раздумий изменил содержание постановления, вместо «освободить от работы» напечатав «объявить выговор», и принес проект постановления Машерову. И что же Машеров? Тридцатипятилетний комсомольский функционер строго посмотрел на инструктора и недовольно спросил: «Что ты здесь написал?» Инструктор вежливо пояснил ситуацию: «Ну какая разница, кто прочитал доклад, откуда редактору было знать, что Чернышов внезапно заболел? Это же не политическая ошибка — смысл доклада ведь не исказился». «Что жалеешь, Борушко?» — поинтересовался Машеров. «Очень», — признался Федосеенко. Машеров встал из-за стола и эмоционально произнес: «Сукин ты сын, я ведь тоже его жалею!» И уже примирительно бросил: «Ты, вот что, забери этот проект постановления, а перед рассмотрением вопроса принесешь!»
Как по команде быстро собрались члены бюро — рассматривать персональное дело редактора Борушко. Входит инструктор в зал заседаний и как ни в чем не бывало кладет перед Машеровым заранее заготовленные и согласованные бумаги. Тот удивленно поднимает глаза на инструктора. Как будто он видит этот документ впервые перед собой. И далее разыгрывается небольшая театральная сцена. «Как так, ведь Тимофей Сазонович дал однозначное указание освободить Борушко от должности. А у тебя что написано, какой такой выговор?» — недоуменно переспросил Машеров инструктора. В этот момент Борушко, наверное, немало струхнул, ведь решалась его судьба. Да и у инструктора Федосеенко было не самое лучшее настроение. Его выставили публично дураком перед всеми членами бюро ЦК ЛКСМБ. Он должен был оправдываться. «Как это — не подчиниться указанию ЦК партии?!» — воскликнул один из членов бюро. Возможно, этот человек подыгрывал Машерову. Однако первый секретарь неожиданно дал задний ход. «Ну и что, что мы не согласились? — в итоге спора сказал Машеров. — Не стоит за мелочь так жестко наказывать человека. В самом деле, давайте ограничимся строгим взысканием. А в ЦК партии улажу конфликт».