Думаю, спросив у людей на улицах Минска, кто такой Пантелеймон Пономаренко, Николай Патоличев, Кирилл Мазуров или Тихон Киселев, вряд ли получишь вразумительные ответы. Даже если и вспомнят, что они были коммунистическими лидерами БССР, то конкретных их дел, скорее всего, не назовут.
Петру Машерову удалось затмить всех белорусских коммунистических лидеров. В том числе и более великого, но менее популяризированного Кирилла Мазурова. Мазурову просто не повезло — у него не оказалось своего биографа. Хотя, может, дело в другом: в свое время он оказался в какой-то степени неугоден КПСС. Так вот, Машеров не просто его затмил, а фактически вытеснил из исторической памяти. Об этом с горечью писал уже неоднократно цитирумый здесь генерал КГБ Эдуард Нордман:
«Без преувеличения можно сказать, что именно Мазуров вырастил, воспитал, выдвинул сотни высококлассных, талантливых руководителей. И в том, что Петр Машеров состоялся как выдающаяся личность XX века, — немалая заслуга Мазурова. Эти два имени нераздельны в истории Беларуси»[580].
Но проспекты-улицы Машерова, Рокоссовского, Пономаренко, Козлова, Киселева, Лобанка в Минске есть, недоумевает Нордман, а проспекта Мазурова почему-то нет, хотя, например, к строительству послевоенного Минска он имел самое прямое отношение и всей своей жизнью это заслужил.
Что ж, не все дети выказывают благодарность своим родителям, не каждый ученик бывает признателен своему учителю. Но справедливости ради нужно сказать, что на карте Минска улица Мазурова появилась. Носит имя этого политического деятеля и улица в Гомеле.
Желал ли Петр Машеров, чтобы его поставили в один ряд с национальными героями? Скорее всего, да. Еще в детстве он мечтал стать героем. И при жизни делал все, чтобы оказаться в числе бессмертных. Номинально он добился своего — получил звания Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда.
А посмел ли бы сам Машеров включить себя в число национальных героев? Может, это покажется спорным, но, думаю, нет. Он прекрасно понимал: не то что национальным героем, а и просто героем он не был никогда. Закваска не та. Про таких в народе говорят: молодец против овец, а против молодца и сам овца. Так что, на мой взгляд, совесть ему не позволила бы это сделать. А совесть у него была — этого не отнять. Иначе он не пятился бы, покидая могилу матери[581]. Однажды он бросил ее на произвол судьбы, и всю оставшуюся жизнь эта боль терзала его.
Трусу героем не бывать. Как говорится, каким родился, таким и умрешь. А Машеров был трус — от природы.