Куста вошел в темное помещение и тотчас наткнулся на полуистлевшее мельничное колесо. Желоб, по которому когда-то низвергалась на колесо вода, давно высох, и колесо, некогда вращавшееся и сотрясавшее внутренность мельницы, теперь бессильно замерло.
Парень попытался открыть люк, который вел наверх, в помещение мельницы, но люк не поддавался. Собрав все силы, Куста навалился всем плечом, и ступени лестницы затрещали под ним. Но на люке лежало что-то тяжелое, приподнять его было невозможно. Парень сплюнул, почесал затылок, подумал с минутку и побрел обратно только что пройденной дорогой. Он был словно пьяный.
Посреди ручья он поскользнулся на камне и до колен угодил в холодную воду, натекшую сюда сверху из Пагодских ключей.
Тьфу, черт, чего только не приходится переносить мужчине из-за какой-то девчонки! Гоняйся за ней полночи, броди, точно лунатик, по пустой мельнице. А как бы славно было отдохнуть после вчерашнего сенокоса!
Он опять поднялся на разрушенную, плотину, все время испытывая ощущение, будто кто-то хочет схватить его когтями за мокрую ногу и стащить вниз в черную глубину.
Когда Куста снова очутился перед мельницей, ему показалось, что внутри кто-то ходит. Но нет, он, кажется, ослышался. Лишь сверчок скрипел в старой печи.
Парень устало уселся на колоду, валявшуюся под окном, и задумался.
…Почему она такая строптивая? Что ей сделается? Ее не убудет, если поспит с парнем под одним одеялом. Неужели она не понимает, как это хорошо?
…Кабы вместо Маали была Мари… Да, эта девица другого сорта… Они бы сейчас с ней валялись на сеновале, на свежем сене… как на прошлой неделе…
…Ух, терпеть он не может эту девку! Противной казалась хозяйская дочь Мари батраку Кусте. Слишком распущенная, слишком доступная… Со всяким целуется, кто голову не отвернет… Со всяким готова переспать, кто не бежит от нее… Круглая, мягонькая такая…
А-ах, как зевается! Кости ноют после вчерашнего сенокоса. Поспать бы немножко!
…Девушка не должна желать никого, кроме одного, девушка должна быть чистой… Из-за этого его и влечет к Маали. Но какая же она строптивая, ну просто полоумная!..
Эх, как хорошо было бы теперь поспать… А еще лучше — в обнимку… Глаза в изнеможении закрыты… Тепло, сладко усталому телу… Не щекочи!.. Вот ты что затеяла… Думаешь, я не могу так?.. Ну-ну!..
Эх, черт, как спать хочется! Поневоле задремлешь.
Вдруг в голове Кусты промелькнула мысль: а что, если Маали ушла, пока он там возился около мельничного колеса? И сразу сон как рукой сняло, а вместе с тем прошел и гнев. Парню стало только больно, горько.