Подала Ведьма женщине напиток из котла.
— Пей дочиста и ничего не бойся. И помни, как выпьешь, то не должна ты ни одного звука до самого рассвета произносить. Захочешь кричать, кричи беззвучно, ни звука, иначе всё напрасно будет и ни сына твоего, ни дочь мою спасти мы уже не сможем. Терпи!
Кивнула бедная женщина и весь кубок до последней капли осушила. И тут, словно острым клинком ей горло пронзило. Поднесла она к нему руки, закричать от боли захотела, но Ведьма уже к ней подбежала и крепко обняла.
— Терпи, терпи ради сына, — прошептала она ей на ухо.
Через миг боль отпустила и всё поплыло. Мать кузнецова на пол повалилась и глаза закрыла.
— Только не спи, — снова прошептала Ведьма, — спать нельзя, помни об этом.
С этими словами она тот же напиток себе налила и весь кубок также до последней капли осушила. Схватилась за горло, на коленки подле кузнецовой матери упала, но ни звука не вымолвила. Взяла её за руку и глаза закрыла. Тут же поплыла у неё перед глазами башня высокая, а в ней дочь её без памяти, цепями прикованная, на замках железных. Подплыла она к дочери, рукой поверх головы провела.
— Доченька, моя доченька, пробудись от сна глубокого, бежать вам с Алексеем скорее надо, да землю нашу от колдуна лютого спасти.
Открыла глаза прекрасная Дева, мать свою увидала. Потекли по щекам у неё слёзки буйные.
— Мамочка, мамочка моя родная, как же ты, как здесь оказалась? — хотела она её обнять, к груди её прижаться, но руки в цепях лишь сквозь неё прошли.
— Не из плоти я здесь и крови, а из воздуха. Тело моё там, далеко, на земле, а рядом со мной матушка твоя будущая, кузнецова мать, так же со мной рядом лежит. Мы пришли помочь вам. Ты только очнись, не засыпай больше, вижу я, что хитёр колдун и одним вам не справится.
* * *
Лежит Алексей на каменном полу, руки-ноги связаны. Вкруг него под сводами подвальными вороны летают, страшными голосами каркают, панихиду по нём уже справляют. Ни пошевелиться, ни на помощь позвать. Что делать, как спастись, не ведает. Вдруг послышался ему тихий шелест, словно кто приближается, лёгким ароматом весенних роз повеяло, как чудесным ранним утром в родной сторонке. Еле слышно над ухом кто-то прошептал: «Сыночек мой, ничего не бойся, я рядом». И узнал он, узнал голос родной, такой нежный и мягкий.
— Мамонька, мамонька дорогая, как ты здесь оказалась? Да неужто за мной такой страшный путь проделала?
Глядит, а она пола каменного ногами не касается.
— Неужели всё это мне только чудится, видать, смерть за мной уж по пятам ходит, раз дают мне с родимой матушкой напоследок свидеться.