Разговор на малое время утих, но после первого стакана мы перешли к более насущным вопросам - , кто где работает, живет, какие на фабриках условия и можно ли их как-нибудь улучшить. Не проговорили мы и часа, как ребята начали собираться - да и то, отломали всю немаленькую смену на заводе, вечером курсы, а еще надо когда-то спать. Но я задержал Ваню - на пять минут, догонит, мол.
- Ты же, насколько я понимаю, был тогда одним из заводил?
- Ну да, а толку? - без особого энтузиазма ответил парень. - Как кутята слепые тыкались. Эх, знать бы тогда, что да как делать… - вздохнул слесарь.
- А сейчас знаешь?
- В Калуге со ссыльными общался, кое-что рассказали. Но все равно мало. - посетовал Иван.
- А написать сможешь, что знаешь?
- Зачем?
- По всей России тысячи таких же рабочих. И многие не готовы драться за свое право просто потому, что не знают, как взяться. Вот мы им и поможем.
- Так я знаю всего ничего! - пытался возражать Ваня.
- Ты ничего, да твои ребята еще немножко, - я кивнул на дверь, куда ушли его спутники, - да другие добавят, вот и получится с миру по нитке толковое наставление.
Федоров ожесточенно поскреб своей лапищей затылок, хмыкнул, снова взъерошил волосы на загривке, взмахнул ладонью - мысль явно захватила его, но он не знал, с какой стороны к ней подступиться.
- Не боись, Ваня, пиши, как знаешь, мы поправим. Напишешь - передай мне или Скворцову для меня, знаешь такого преподавателя?
- А как же, у него и учимся.
- Ну вот он и поможет, если что.
И мы разошлись, обменявшись напоследок способами связи.
Записки стачечников взялись собирать двое студентов-юристов из группы Муравского, сидевшие “без работы” после регистрации Инженерного квартала. Причем не просто собирать и систематизировать, но и обобщить с учетом действующего законодательства, чтобы эффект был больше, а ответка от властей меньше. Потом дадим обсудить то, что получилось таким работягам как Иван и на выходе получим пособие “Забастовка для чайников”, написанную простым русским слогом, без теоретических умствований, зато с практическими рекомендациями. Издавать будем в виде синих школьных тетрадей - как советовали крестьяне Чернову.
Сам же Коля не порадовал - один из кружков, в котором до отъезда верховодил Медведник, подался в террор.
Ну как подался, начитались прокламаций и манифестов недоэсеров, да еще Егор их в свое время накручивал призывами к борьбе. От большого умища кружковцы раздобыли два револьвера-велодога и начали скупать реагенты в аптеках на предмет сбацать какой-нибудь взрывчатой фигни. Грохнуть никого пока не успели, но дурное дело нехитрое, тут с охраной первых лиц дело обстоит совсем никак, даже в годы первой русской революции запросто можно было прийти с пистолетом на прием к губернатору. А в прошедшем августе сам государь-анпиратор в Москву приезжал и еще приедет, а если эти дурачки бомбу кинут, то потом всем гайки закрутят, как это было после убийства Александра II, и пойдут все наши проекты лесом.