— Всем привет! — в зал вбежала Таша, с красными от мороза щеками. — Обед скоро, а вы ещё занимаетесь.
— Мы только начали, — сказал я. — Решила составить нам компанию?
— Не сегодня. Пообедаю с вами и обратно поеду, чтобы меня не потеряли. Иначе мама будет ругаться.
Таша поморщилась, наверняка вспоминая, как её отчитывали в прошлый раз. Она прошла к нам, придирчиво осмотрела пол и уселась напротив, скрестив ноги.
— Я предупредить хотела, — сказала она, решив перейти сразу к главному. — К нам князь Воронцов приезжал два дня назад. Они с папой серьёзные дела обсуждали и я, так получилось, подслушала немного. Они про тебя говорили.
— Догадываюсь, что не хвалили. Не обращай внимания, я толстокожий, мне любая критика как слону дробина.
— Я с Александром Николаевичем давно знакома. Была у них несколько раз, как и он у нас дома частый гость. Он очень сдержанный человек, никогда не ругается и редко голос повышает. Поэтому я удивилась, когда он на папу кричал. Говорил, что из-за тебя кто-то погиб из его людей.
— Не из-за меня, а из-за собственной глупости и спешки, — хмыкнул я. — Они очень спешили войну развязать вот и получили по рукам.
— Ты поэтому уехал, что не хотел в этом участвовать? — спросила она.
— Нет. Надо было другу помочь. Я с Воронцовыми на эту тему говорил, незадолго до отъезда. Сказал, что участвовать в этой авантюре не собираюсь. Даже если бы не уехал, не пошёл бы. Интуиция подсказывала, что это плохо закончится. А что Пётр Сергеевич?
— Он тебя защищал, — сказала Таша. — Так и сказал князю, что тот неправ.
— Это хорошо, — не скажу, что был удивлён, но эта новость меня порадовала.
— Но папа на тебя всё равно сильно сердится. Когда Александр Николаевич уехал, он ругался, вспоминая Кузьму Матчина.
— Я слышал, Конев пострадал.
— Виталий Сергеевич? Да, он сейчас в нашей клинике. Мы с Алексеем ездили туда вчера, только меня не пустили на этаж.
— Спасибо, что предупредила, — поблагодарил я.
— Не за что. Знаешь, чего не понимаю, — задумчиво произнесла Таша. — У Воронцовых, Дашковых и всех их союзников столько мастеров в подчинении. Они ими очень гордятся, как самыми сильными, уникальными и тому подобное. А как драка, так Кузьма виноват. Неужто хотят свои неудачи списать на парня двадцатилетнего? Это же глупо. Они думают, что ты стал великим мастером и можешь одной левой разобраться со всем родом Разумовских?
— Нет, я пока не настолько сильный, — я рассмеялся, решив сменить тему. — Не бери в голову. Как говорят: «с такими друзьями и врагов не надо». Таша, слушай, как у тебя с… неприятной особенностью?