Давид Карлович посмотрел на часы, которые носил на правой руке.
— Успеется, — сказал я. — Вы не знаете, с чем связан такой ажиотаж? В зале столько важных людей, почти как на приёме во дворце у Императора. Все так любят бои без правил?
— Скорее это лишний повод заявить о себе окружающим. Если не выходить в свет, время от времени появляясь на подобных мероприятиях, о тебе быстро забудут.
— Сдаётся мне, не в этом дело. Может, наши союзники хотят показать, что грандиозный провал им…
Давид Карлович покачал головой, приложив палец к губам.
— Может быть, — согласился он. — Кстати, ты так и не зашёл к нам в офис, чтобы подобрать курс энергетиков. Геннадий Сергеевич всё-таки великий мастер и то количество быстрой энергии, что он может поглотить, обычному одарённому может навредить.
— Спасибо, но нет. Пока не прижмёт, лучше воздержусь.
В дверь постучали и почти сразу вошли без приглашения. Какой-то тип в костюме, с бейджиком и толстой кожаной папкой.
— Всё готово, — сказал гостю Давид Карлович. — Отклонений от нормы не выявлено. Отчёт уже распечатали.
— Мы тогда пойдём, — сказал я.
Я вышел из комнаты, пропуская гостя, а вот Василий остался, сверля того холодным взглядом. В коридоре суматохи немного поубавилось, но только потому, что со стороны главного зала звучали громкие голоса ведущих. Они приветствовали гостей и рассказывали о предстоящих поединках. Меня это совсем не заинтересовало, поэтому я направился вглубь коридора, рассчитывая поговорить с Максимом. Комната, где он готовился к поединку, располагалась совсем рядом и там кроме него самого никого не было.
— Привет, не отвлекаю? — я заглянул в приоткрытую дверь.
— Нет, заходи, — он обрадовался, прошёл навстречу, чтобы пожать руку и пригласить к стульям.
— Ты почему один? Где команда, тренера, массажисты, моральная поддержка?
— До боя ещё пару часов, как минимум. Я пока настраиваюсь, готовлю себя морально.
— Смотрел в интернете бои твоего соперника, — я кивнул на постер, висящий рядом с дверью. Там изображался Максим и крепкий темнокожий мужчина лет тридцати пяти, татуированный едва ли не с ног до головы. — Прозвище у него дурацкое, Мясная машина.
— Ага, — Макс рассмеялся. — Говорит, что это его сын девятилетний придумал, когда увидел, что отец делает с лицами своих соперников. Мы с ним общались на пресс-конференции, видел?
— Нет, не довелось. Но да, лица он разбивает в хлам. Не боишься?
— Ты его видел? У него бицепсы перекачены, удар доносит медленно, да и не техничный он какой-то. Но крепкий и выносливый, не отнять, — закончил Макс и посуровел.