Волшебный жезл (Штейман) - страница 12
Так говорил старый солдат, тихо смеясь, и все его морщинистое доброе, в рябинках, лицо светилось каким-то радостным светом, и он глядел на низкий потолок так, будто видел на том плачущем от сырости потолке свою замечательную сказку.
ТРИДЦАТИЛЕТНИЙ УЧЕНИК
Слушая эту сказку, я, конечно, не мог и думать, что она окажется почти пророческой. Спустя много лет, уже не очень молодым человеком, я, сам того не ожидая, учился читать землю, как книгу, и выведывать от животных неведомые до того тайны.
Разные бывают ученики. Легко учиться в двенадцать или пятнадцать лет, сидя в классной комнате за учебниками, слушая педагогов. Другое дело, когда ученику уже больше тридцати и позади у него — тяжкие годы службы в царской армии, радостные дни Великой Октябрьской революции и суровая гражданская война с интервентами и белогвардейцами, борьба за молодую Советскую республику.
К концу гражданской войны я оказался на Волге, в городе Костроме. Пришло время демобилизоваться. Вызвал меня комиссар штаба и говорит:
— Много лет ты не снимал солдатской шинели. Надоело небось?
Отвечаю:
— Надоело.
— Ну что ж, — сказал комиссар, — с сегодняшнего дня ты свободный гражданин рабоче-крестьянской республики и можешь теперь возвращаться на родину.
Вышел я из штаба и побрел на берег Волги. Стояли морозы. Было холодно. Снег на Волге сверкал и искрился. Огненный шар солнца садился в заволжские леса.
Поглядел я на волжскую ширь и подумал: «Чего мне возвращаться в Латвию? Дома там у меня нет, да и родных тоже. Пусть теперь здесь будет моя родина!»
Вернулся обратно в штаб и говорю:
— Куда мне ехать зимой? И зачем, что я там потерял? Я уж и по-латышски-то разговаривать разучился. Да и возраст такой, что жениться пора, а здесь я присмотрел себе одну замечательную девушку: она мне на всю жизнь будет верной подругой.
Между прочим, как я тогда сказал, так и случилось: стала эта девушка моей верной женой на всю жизнь. И сейчас я слышу ее голос — это она в соседней комнате рассказывает сказку нашей самой маленькой внучке.
— Твое дело, — сказал комиссар, — пусть Волга станет твоей родиной. А вот чем заняться думаешь? Хочешь, я тебя к военному ведомству пристрою? Ты человек хозяйственный, положительный и надежный. А не хочешь в ведомство — на завод пошлем. Ведь ты все годы в артскладе работал, к металлу привык…
— А хочешь, так ко мне в совхоз поедем, землю пахать, коров доить… — вмешался в разговор какой-то человек, сидевший все время молча.
Я взглянул на него, и сразу он мне понравился: лоб высокий, лицо энергичное, а глаза дружеские, добрые.