Были у нас в совхозе коровы хорошие и плохие. Одни давали всего 6–8 литров молока в день, другие — по 12 литров.
Я как-то спрашиваю у старого пастуха, — он лет сорок провел возле коров:
— Почему одна корова дает больше молока, а другая меньше?
А он отвечает:
— А как же: такими уж они уродились.
— А нельзя ли сделать так, чтобы все коровы давали по двенадцать литров?
Пастух счел мой вопрос наивным:
— Как же так сделать? Люди и то все разные, как же может быть, чтобы коровы были одинаковыми?
Но я понимал, что этот старый пастух, как и многие другие животноводы, просто не хочет подумать о серьезных вопросах и говорит первое, что взбредет ему в голову.
Заметил я как-то: одна корова всякий раз убегает из стада, и находят ее лишь под вечер, причем в одной и той же ложбинке за ручьем.
— Почему корова убегает? — спрашиваю у пастуха.
— А кто ее знает! Нрав такой бегучий!
Я к специалистам, — они в институте учились, должны знать:
— Почему все коровы пасутся себе мирно, а эта все норовит за ручей?
Специалисты же вроде пастуха-старика отвечают мне:
— А кто ее знает! Вы у коровы спросите, чего она бегает, нам она не докладывает…
Не стал я больше ни у кого допытываться, а однажды взял косу, пошел за ручей, в ту ложбинку, куда убегала корова, накосил там травы и начал подкармливать беглянку. А ей только того и надо было! Смотрю, что ни день она все больше молока дает. Видно, в этой траве содержались такие питательные вещества, которых ей недоставало.
Во время сенокоса мы не валили все сено в общие стога, а с каждого участка укладывали отдельно, прикрепляли бирочку: вот это, мол, с заливной поймы, а это — с суходолов. И коровы стали получать как раз то, что им больше всего требовалось.
Постепенно я стал понимать, что удои коровы прежде всего зависят от того, как и чем будешь кормить. Недаром в народе говорят, что «молоко у коровы на языке».
Однажды я спрашиваю у специалиста-животновода:
— Вот вы говорите, что мы коровам недостаточно корма даем. А сколько им надо давать корма, чтобы было достаточно?
Специалист мне отвечает: сена надо давать столько-то, концентратов столько-то, корнеплодов столько-то.
— Откуда эти цифры? — спрашиваю я его. — А если дать в два раза больше сена, концентратов и корнеплодов?
— Ну, — отвечает мне специалист, — это вы что-то не то загибаете. Существуют специальные нормы, ученые подсчитали, сколько чего надо корове.
— Нелюбопытный вы народ, — заметил я. — Ученые подсчитали, а вам и дела мало. А может, они неверно подсчитали!
Я был человеком любопытным. Мне все хотелось своим умом проверить, своими руками потрогать, своим размышлением до всего дойти. Мне интересно было подняться раньше всех и посмотреть, как просыпаются коровы, как они на ноги встают, как пастух выгоняет стадо, какую траву корова щиплет, а какую оставляет. Мне интересно было самому подоить корову, чтобы понять, почему одна корова стоит спокойно, а другая беспокоится и не все молоко отдает. Мне интересно было самому принять на руки телочку, обтереть ее мокрую шерстку, следить за тем, как она растет, прибавляет в весе, набирает сил. А потом ждать первого отела и гадать: как первотелка будет доиться, даст ли она пять литров молока или станет почетной ведерницей, как у нас тогда называли коров, которые давали по 12 литров в день.