— Это-то понятно, — сказал я, — да только долго ждать. Нельзя ли как-нибудь побыстрее?
— Нет, — сказал он, — побыстрее никак нельзя. Наука не позволяет!
А пока я стоял и раздумывал над его словами, он добавил:
— А кормов столько расходовать мы запрещаем, потому что это совсем ни к чему.
— Как же ни к чему? — спросил я. — Ведь всякому мужику известно, что молоко у коровы на языке. Чем больше она кормов съест, тем больше и молока даст.
— Опять ненаучно рассуждаете, — сказал он. — Да будет вам известно, что существуют кормовые нормы, разработанные учеными, и надобно их придерживаться. И если у вас коровы хорошие, то дадут они вам при таком кормлении по целому ведру молока в день. Чего же вам больше?
— Если хорошие, — говорю, — то по ведру дадут. А если не очень хорошие?.. Вот мы их побольше и кормим, чтобы даже не очень хорошая корова стала хорошей.
— Упрямый вы человек, — говорит он, — упрямый и невежественный.
И стал втолковывать мне опять:
— Науке еще неизвестны такие средства, которые могли бы плохую корову превратить в хорошую. Имейте это в виду! Все зависит только от ее наследственных задатков. А если вы с наукой не согласны, то мы подыщем на ваше место такого зоотехника, который науку будет уважать. А вас, милейший, можно и под суд отдать за перерасход кормов. Имейте это в виду. — И он сердито стал надевать калоши, собираясь отбыть в город.
Он уехал, а я пошел домой и думаю: «Как же это так получается? Что он мне все наукой тычет, будто наука это какая-то узда: того нельзя, другого нельзя! Наука, как я понимаю, должна расширять возможности человека, а у него получается, что наука сковывает эти возможности. Нет, — думаю, — что-то здесь не так!»
Дождался я, когда Шабаров приехал из города, пришел к нему. Рассказываю, что был ревизор, что ругал за перерасход кормов и все ссылался на науку.
— Разъясни, — говорю, — мне, пожалуйста, как понимать науку?
А он мне отвечает:
— Мы, большевики, так понимаем науку. Если она помогает строить коммунизм, значит, это хорошая наука, правильная. А если она мешает, так нам такая наука не нужна, будем создавать новую.
— Ну, а как быть с кормами? — спросил я. — Наука требует, чтобы кормил я Послушницу по таким нормам, которые рассчитаны на ведро молока, я же хочу дать ей корма авансом, чтобы она мне не одно ведро, а два ведра молока в день давала. А он говорит, что я за это под суд пойду. Как же быть?
— А вот так и быть, как тебе твоя совесть подсказывает, — засмеялся Шабаров. — Если даст нам Послушница два ведра в день, любой суд нас оправдает, а если не даст — тогда другое дело.