Инструктор по йоге рассказывает нам о каждой нашей позе, а в конце всех заставляет лежать в темноте, принимая настораживающую своим названием «позу мертвеца». Предполагается, что ты будешь целую вечность лежать тут совершенно неподвижно, дабы что-то там в себе «сконцентрировать» или нечто в этом духе. Чувак, ведущий нашу группу, говорит, что это самая сложная поза, но, по-моему, это полнейшая чушь. Хотя я и понимаю, что именно он имеет в виду: просто для людей вроде меня, которые постоянно в движении, очень трудно какое-то время сохранять неподвижность. Проблема в том, что если я полежу так больше тридцати секунд, то я…
Ну, так и есть! Я провалилась в сон – и тут же сама себя разбудила, громко всхрапнув. Я торопливо прокашливаюсь, пытаясь замаскировать этот храпок, но все уже определенно его слышали. Ко мне, почти что обнаженный, в одних плавках, подходит инструктор. И, кстати, здесь не так уж и жарко – это не бикрам-йога при сорокаградусном пекле. Просто инструктору, наверно, хочется показать нам свое тело. Он склоняется надо мной, так что его главная выпуклость оказывается в пугающей близости от моего лица.
– Ты как, в порядке, Лайла? – спрашивает он, стараясь придать своему голосу успокаивающий шепот.
– Да, – с писком отзываюсь я, взяв явно не тот тембр.
«Мистер и миссис Виггам» через зал, глядя на меня, дружно испускают вздох. Дескать, обломала им весь кайф. Хотя я даже не сомневаюсь, что после этого они по-прежнему продолжат как полагается дышать.
– А теперь несколько раз поглубже вдохни, успокаиваясь, – молвит мне инструктор, и я выдавливаю натянутую улыбку. – Отпусти все свои заботы. Полежи неподвижно и расслабленно еще минут пять, и тогда, не сомневаюсь, сегодня ночью хорошенько отоспишься. О’кей?
Я киваю, уже его ненавидя. Мне, значит, просто-напросто нужно проспаться, да? Вот спасибо! А я-то и не знала!
Я показываю инструктору и его бугрящемуся пенису вздернутые большие пальцы и снова пытаюсь полежать неподвижно.
Дело в том, что у меня слишком много чего сейчас в жизни творится, чтобы я способна была хранить неподвижность и блаженный покой.
Лорен превратилась уже в настоящую брайдзиллу. Фактически она дошла до нервного срыва, однако начинает возмущенно вопить на всякого, кто ей на это намекнет. Затем, сегодня утром мне позвонил мой братец, попросив одолжить ему еще денег. Дескать, ему надо переезжать, поскольку мама с папой уже побывали в его городской общине и «попортили там всю энергетику». Обещал дать мне свой новый адрес, но только чтобы я никому его не сообщала. И разумеется, мне пришлось сказать ему «нет», поскольку я и сама-то нынче на мели.