— Разве камень — это зло? — мягко спросила я, обращаясь к каану.
Он обернулся и, наконец, посмотрел на меня прямым долгим взглядом. Я ответила едва приметной улыбкой, каан не улыбнулся. Архам подошел к Мейлик, остановился за ее спиной и накрыл плечи ладонями. Он еще с минуту изучал меня, вдруг скривил губы в усмешке и произнес:
— Танияр совсем потерял разум. Мало того, что он привел в мой таган женщину-пагчи, так она еще и поклонница Илгиза.
— Ты хочешь сказать, Архам, что в священной долине живет Илгиз? — полюбопытствовала я. — Быть может, тогда и Ашит стала его слугой? — Я поднялась на ноги: — Ответь, каан, ты называешь мою мать слугой Черного?
— Мы почитаем вещую, — ответил Архам, он собирался добавить что-то еще, но мать опередила его, кивнув:
— Мой сын говорит правду, мы почитаем Ашит. Она — верная дочь Белого Духа. И какого бы цвета ни были твои глаза, ты наша гостья, Ашити.
— Мои глаза цвета летней зелени, — ответила я словами Танияра. — Разве каану не нравится цвет травы и листьев на деревьях?
— Мне не нравится цвет глаз пагчи, — сухо ответил Архам. — Это цвет глаз убийц моего отца. Мой брат не сумел сберечь своего каана, а после привел в мой таган дитя убийц. Кто в здравом уме сделает такое?
Значит, все-таки его раздражает мое присутствие, и это прямая неприязнь. Но… И вот тут моя выдержка дала сбой. Гнев, не трогавший моей души ни разу за всё время пребывания в Белом мире, разгорелся в одно мгновение и пробежал по телу обжигающей волной. Вздернув подбородок, я неспешно приблизилась к каану и окинула его изучающим взглядом. Кто стоял передо мной? Сын матери-убийцы, готовый идти по ее стопам, чтобы избавиться от брата, чье место занял! И как же смел он исторгать из своего рта все эти мерзкие обвинения в адрес человека, продолжавшего хранить верность вероломному предателю?!
Каан не опустил глаз, мы некоторое время мерились взглядами, и я… отступила. Не проиграла, лишь отдала ему преимущество в этом поединке. После отвернулась, собираясь вернуться на место, даже сделала шаг прочь, но опять посмотрела на Архама, и на губах моих появилась прежняя сладкая улыбка:
— Разве каан пал не во время битвы? — любезно спросила я. — Разве пагчи заманили его обманом на свои земли и убили? Разве не таганы, объединившись, напали на них? И разве Танияр не сражался рядом с отцом? — Вернувшись на прежнее место, я опять заглянула в глаза Архама: — Если всё это так, то отчего новый каан Зеленых земель обвиняет алдара в гибели отца? Быть может, он тоже был там, как и его брат, и видел гибель отца своими глазами?