Я открыла рот, собираясь ответить, но тут же его закрыла и согласно кивнула. Всё верно. Родители дают ребенку жизнь, поддерживают его, пока не окрепнет, а дальше дитя идет уже своей дорогой. Такова судьба каждого.
— Но есть какие-то книги, где прописаны законы? — все-таки не сдалась я. — И если есть, то можно ли их прочесть? У вас есть письменность?
Шаманка коротко вздохнула и поднялась на ноги. Так ничего и не сказав, она скрылась в доме. Я всплеснула руками и возмутилась такому ответу на мои вопросы, уже собралась идти за ней и не отступать, пока не услышу однозначное «да» или «нет», когда дверь снова открылась, и Ашит вышла, держа в руках небольшой сундучок. Его я раньше не видела, может, потому, что не задавала подобных вопросов. Мы вообще почему-то раньше не обсуждали наличие письменности, и уж тем более, законодательства. Мать рассказывала, я слушала. Иногда она рисовала на полу куском угля узоры с одежд, чтобы объяснить их разницу. Наверное, потому я и не задавалась вопросом об умении писать. Ни чернил, ни грифеля шаманка не доставала ни разу и, конечно, никому и ничего не писала. И потому сейчас я ощутила жгучее любопытство.
Ашит уселась на свою ступеньку, поставила сундучок себе на колени и открыла крышку. Я успела приблизить к ней, потому нос внутрь сунула и увидела несколько серых свитков. Значит, письменность все-таки есть. Хорошо. Тем временем шаманка накрыла мой лоб ладонью и легонько оттолкнула.
— Не мешай, — строго велела она.
Я вздохнула и, протиснувшись мимо матери, встала за ее спиной. Так я видела и содержимое сундука, и то, что шаманка собиралась мне показать. Она перебрала свитки и достала один из них. Я переминалась с ноги на ногу от нетерпения. Хотелось отнять свиток и поскорей увидеть, что скрыто в нем, но Ашит, будто сознательно доводя меня до исступления, неспешно огладила рукой материал, из которого был сделан рулончик с письменами… по крайней мере, я очень надеялась, что именно с ними.
— Мама! — не выдержав, воскликнула я.
— Терпение дано людям не зря, Ашити, — наставительно ответила шаманка. — Закаленный дух вытерпит любые невзгоды. Слабый — погубит себя поспешностью. Крепись, дочка.
— Давай посмотрим свиток, а потом я буду тверда, как камень, — заверила я мать, и Ашит хмыкнула.
Наконец, она стянула кольцо кожи, державшее свиток скрученным, и он развернулся. Только в этот момент я поняла, что не дышала с момента, когда шаманка взялась за кольцо. Испытав внутренний трепет, я устремила взгляд на начертанные знаки и… перевела его на Ашит.