— Дорогой племянник! — воскликнула герцогиня. — Вы восхитительны! Голубой идет вам, как никому другому.
— Благодарю, тетушка, — ответил государь. — У нас с вами глаза одного цвета, потому возвращаю вам ваш комплимент.
— Ваше Величество, — графиня присела в реверансе, дав королю полюбоваться видом декольте, не слишком скромного для сегодняшнего дня.
— Дорогая, — он улыбнулся фаворитке. После взял за руку, понуждая выпрямиться, и, поцеловав пальцы, обошел любовницу и тетку, стоявших на его пути.
— Мой дорогой племянник, — вновь ожила ее светлость, — у нас до вас есть важное дело, мне бы хотелось обсудить его с вами до начала бала.
И пока монарх, обернувшийся на призыв, не отмахнулся и не отошел, фаворитка шагнула к нему, накрыла грудь ладонями и, заглянув в глаза, произнесла:
— Прошу вас, выслушайте ее светлость.
Король вновь улыбнулся ей, и я повернулась к магистру, устав любоваться на чужие игры.
— Господин Элькос, должно быть, государь направляется к вам, потому мы не будем мешать, — после перевела взгляд на Дренга: — Ваше сиятельство, у меня пересохло в горле, не проводите меня?
— С превеликим удовольствием, — ощерился граф.
Он подал мне руку, и мы, оставив магистра отдуваться, направились в сторону стола с напитками. И когда отошли, Олив склонился ко мне и негромко произнес:
— Он нас порвет.
— Если сумеет вырваться из паучьих лап ее светлости, — легкомысленно отмахнулась я.
— Дренг! — рявкнули за нашими спинами.
— Вырвался, — констатировал фаворит. — Деваться некуда.
Мы обернулись к королю, которому что-то втолковывал магистр. Герцогиня и фаворитка стояли за спиной государя, и не только они. Теперь там была еще и Селия со своими фрейлинами. Змеиный клубок в сборе… Но теперь и вправду уходить было бы не только безумством, но и подобно бегству. Доло всегда считались отважными воинами, и не пристало их потомку, пусть и женского пола, прослыть малодушной особой. Здесь не было никого, кто бы смог напугать меня.
— И как это понимать? — надменно вопросил Его Величество. — Непочтение? Равнодушие? Вызов? Или же попросту неблагодарность и глупость?
— Кому адресованы упреки, государь? — осведомился мой защитник.
Взгляд короля, сверливший фаворита, переместился на меня. Я почтительно склонила голову, после подняла на него взор и… улыбнулась.
— Мой господин, — произнесла я и тут же отказалась принимать упреки, по крайней мере, признавать их адресованными мне: — Умоляю вас, — я выпустила локоть Дренга и шагнула к Его Величеству, — не браните его сиятельство. Он всего лишь оказал любезность даме, услышав, что ее мучает жажда. — И пока говорила, я подошла почти вплотную к монарху, не отпуская его из ловушки своего взгляда: — Граф не виновен ни в непочтении, ни в равнодушии, ни в неблагодарности. Он не бросал вам вызов, государь, и не осмелился бы на это, уверяю вас. Простите его сиятельство и, — вот теперь я опустила глаза и неспешно присела в реверансе, после, так и не распрямившись, снова посмотрела ему в глаза: — И меня.