— Что он признан невиновным, совершенно оправдан и одарен королевской милостью, — глухо произнесла я.
— Шанриз…
Я отрицательно покачала головой, отвернулась и зашагала прочь, не слушая призывы Его Величества. Новость была до того дикой в своей несправедливости и возмутительности, что мне нужно было время, чтобы совладать с собой. Как же живо в эту минуту мне вспомнилось унижение, которому подверг меня герцог. Я будто вновь оказалась в его власти, и чувство беспомощности, владевшее мной тогда, обрушилось на плечи сейчас, придавив непомерной тяжестью.
Если бы дело касалось только оговора, едва не стоившего нам чести, а может, и самой жизни, я бы смогла собрать волю в кулак и стоически принять новость. Но Ришем опоил меня, хотел обесчестить, погубить! Я могла понять стремление его светлости прикрыть преступление принцессы, потому что от этого зависело слишком многое для него. Но не то, что он хотел сотворить со мной. Только не его подлость и низость, только не это!
И что же? Ничего! Нибо Ришем вновь приближен, обласкан и может творить свои непотребства дальше?
— Ни минуты не останусь во дворце, — мотнув головой, произнесла я вслух. — Ни минуты!
— Еще как останетесь, — зло отчеканил король, и я стремительно обернулась к нему.
Я отрицательно покачала головой, отвернулась и зашагала прочь, не слушая призывы Его Величества. Новость была до того дикой в своей несправедливости и возмутительности, что мне нужно было время, чтобы совладать с собой. Как же живо в эту минуту мне вспомнилось унижение, которому подверг меня герцог. Я будто вновь оказалась в его власти, и чувство беспомощности, владевшее мной тогда, обрушилось на плечи сейчас, придавив непомерной тяжестью.
Если бы дело касалось только оговора, едва не стоившего нам чести, а может, и самой жизни, я бы смогла собрать волю в кулак и стоически принять новость. Но Ришем опоил меня, хотел обесчестить, погубить! Я могла понять стремление его светлости прикрыть преступление принцессы, потому что от этого зависело слишком многое для него. Но не то, что он хотел сотворить со мной. Только не его подлость и низость, только не это!
И что же? Ничего! Нибо Ришем вновь приближен, обласкан и может творить свои непотребства дальше?
— Ни минуты не останусь во дворце, — мотнув головой, произнесла я вслух. — Ни минуты!
— Еще как останетесь, — зло отчеканил король, и я стремительно обернулась к нему.
Лицо государя расплылось перед моими глазами. Я подняла руку, чтобы стереть слезы и скрыть свою слабость, но он перехватил ее за запястье, так и не дав донести до лица. Монарх сам стер влагу с моего лица, после коснулся горячими губами тыльной стороны ладони, и я выдернула руку из захвата, не в силах терпеть его прикосновения. Однако король вновь перехватил меня и притиснул к себе. И сколько бы я не дергалась, вырваться было не под силу.