По подоконнику барабанил дождь, но он не навевал уныния. Напротив, мне было уютно под его монотонный стук листать страницы книги, присланной мне вчера вечером графом Дренгом. Я сидела в кресле у разожженного камина, и потрескивание поленьев, сдававшихся под напором жаркого пламени, дополняло умиротворение моего мира. В нем были тишина и покой, а еще горячий травяной напиток и маленькое пирожное, лежавшее на изящной фарфоровой тарелочке. Время от времени я отламывала от него ложечкой кусочек и отправляла его в рот. После делала глоток напитка, жмурилась от удовольствия и переворачивала страницу, чтобы продолжить чтение под аккомпанемент огня в камине и дождя за окном. Восхитительно!
«Наслышан о вашей любви к этим ужасным занудливым книгам. И раз вы навлекли на меня королевский гнев, то я мщу вам самой нудной и скучнейшей писаниной. Наслаждайтесь, ваша милость.
Злопамятный и мстительный, но искренне ваш друг О.Д.».
Вот такое вот послание было вложено под обложку. Прочитав его, я хмыкнула и хотела написать ответ, но передумала и решила передать его через Гарда, у которого наступил день его отдыха, и половину его барон провел в моем обществе. То, что книга попала ко мне через Фьера, уберегло мою родительницу от потрясения при открытии, чем на самом деле увлекалась ее дочь. Что до меня, то во мне не было ни единой капли стыда или сожалений, а потому я последовала предложению его сиятельства и наслаждалась полученным подарком. Граф решил так сгладить осадок от королевского послания, которое он принес, а теперь «мстил» за то, что вернулся к государю с моим отказом.
Но книга было после, а сначала я наслаждалась совсем иным — обществом моего дорогого друга, один вид которого вызывал у меня искреннюю радость. После того, как Фьер был приглашен мной в нашу ложу в театре и в силу этого, наконец, познакомился ближе с моими родителями, батюшка отозвался о нем: «Недурной молодой человек. Он располагает к себе». Матушка согласилась, однако добавила: «И все-таки дружба между мужчиной и девицей неправильна и подозрительна. Но если уж глава рода посчитал барона достойным доверия, то, так и быть, мы не станем противиться его визитам и вашему с ним общению. Однако я требую прекратить прыгать на его милость, визжать и вести себя вызывающе». И когда он пришел, родительница позволила остаться нам наедине.