Он даже вставал за нашими спинами, но юная баронесса Набо всё равно выбирала такое положение, из которого могла наблюдать за своим кумиром. И когда он присел рядом с Трикстером, сидевшим рядом со мной, ее милость поднялась на ноги и теперь стояла напротив, продолжая доводить графа до белого каления.
Признаться, я не видела в его сиятельстве ничего примечательного и притягательного. Он был заурядной внешности, и только его самоуверенность и умение преподать себя в выгодном свете давали Гамарису хоть какую-то иллюзию привлекательности. В нем не ощущалось особой твердости характера, мужественности или благородства. Даже умным я бы его не назвала, но Граби продолжала пожирать его взглядом, впрочем, ни на минуту не сменив пресного выражения на лице. Однако это была «странная Граби», а потому имела право на такое же странное увлечение, пусть и обреченное на крах, — Рэйг был к ней совершенно равнодушен. Он распылялся передо мной и Амберли, но баронесса Набо не вызывала в нем желания даже заговорить с ней о погоде.
— Проклятье, — тихо зарычал бедолага Гамарис. — Боги знают, что. Простите, ваша милость, — он поднялся на ноги, устав бороться с пристальным вниманием своей поклонницы. — Я вынужден откланяться. Однако надеюсь, что мне будет позволено посетить ваш дом еще не раз.
— Всего доброго, ваше сиятельство, — сдержано улыбнулась я.
Рэйг склонил голову, а после устремил на приятеля, явно не желавшего уходить, не менее пристальный взгляд, чем тот, которым смотрела на него Граби. Трикстер поджал губы и остался сидеть на месте.
— Вел, ты заставляешь себя ждать, — не дождавшись понимания, произнес его сиятельство. — Если память мне не изменяет, то в окончании вечера у нас было важное дело.
Барон ожег приятеля недовольным взглядом, но все-таки встал со вздохом полным сожаления и склонил голову:
— Мне очень жаль, но у нас и вправду осталось дело, не терпящее отлагательств, — сказал он. — Прошу великодушно простить, что покидаем ваше чудесное общество, ваша милость, и, как и граф, надеюсь на новую встречу.
— Всего доброго, — без лишних заверений ответила я. — Приятного окончания вечера.
— Опасаюсь, что без вашего общества вечер перестанет быть приятным, — сказал Трикстер, и Гамарис, доведенный взглядом Граби до бешенства, дернул за собой барона, и они направились к выходу.
— Неужто он вам и вправду нравится? — спросила я баронессу Набо.
— Вам не понять, — ответила она высокомерно, а после отошла.
— И не поспоришь, — усмехнулась я себе под нос и направилась к родителям, не желая мешать Элдеру и Амберли, даже не заметивших, как исчезли граф с бароном.