Когда она озвучила свою идею Петру Мироновичу, он заржал.
— Извини, Вика, представил картину. Сидишь ты как Пуговкин, закинув ногу на ногу, тростью помахиваешь и прослушиваешь девиц из консерватории и филармонии.
— И в чём юмор? — обиделась Вика.
— Тебе десять лет. Ладно, девушки будут петь, а вот как на эту сцену будут смотреть преподаватели и разные другие руководители?
— Нам нужна девушка с низким голосом. Ваши предложения, — Вика рассердилась. Это тело доставляло на каждом шагу кучу неудобств. Плюсы? Ну, если считать плюсом прыщики и сопли, то плюсы были. А так, одни минусы. В Краснотурьинске почти привыкли к причудам соплячки. Тем более что практически всегда она оказывалась права. Даже побаивались. Ну, и стоящий за спиной первый секретарь горкома партии. А в Свердловске? А в Москве??? И так ещё лет десять Ужас!
Отдушиной были репетиции. Там забывала о возрасте. Постепенно и окружающие стали забывать. Один Богатиков из хохляцкой вредности всегда начинал со споров, один раз даже замахнулся на девочку. И это случилось при Петре Оберине — телохранителе и шофёре "папы" Пети, как иногда в шутку называла его Вика. Что уж там сделал здоровущий "Майор" (так его все знакомые называли) и как объяснил зазвездившемуся певцу политику партии, неизвестно, но с тех пор Богатиков ведёт себя как шёлковый, лишь иногда позволяет себе посылать глазами убийственные взгляды.
Ещё бесятся изредка диссидентки. Особенно Наталья Евгеньевна Горбаневская. Поэт непризнанный! Нет, признанный, на Западе! О, этот манящий Запад. Там свобода. Там дышать можно полной грудью. И бесполезно что-то говорить, как со стеной. "Tаити, Tаити… Не были мы ни в какой Таити! Нас и здесь неплохо кормят". Ну, а Вика была. И на Таити тоже. Особенно потряс Лиссабон. Идёшь себе за гидом по туристическим местам и вдыхаешь запах океана и вечности, запах истории. А сверни в проулок, отклонись от маршрута. Помойка! И как на всякой помойке там очень сильно воняет, особенно в маленьких тесных переулках. Пахнет тухлой едой, мочой, под ногами валяется мусор и бегают крысы. Везде стоят битые разукомплектованные машины. Всё в граффити, часто с изображением половых органов. В переходы просто страшно спускаться — это общественный туалет. Даже всякие Гарлемы отдыхают. Проститутки, наркокурьеры, всё на виду. Показать бы этот Запад диссиденткам. И ведь даже не расскажешь. Не поверят и подозрительно спросят, а информация-то откуда. "От верблюда"! Нужно свою страну делать прекрасной, а не захлёбываться слюной от зависти.
— И что же делать, Пётр Миронович?