Несколько секунд висит напряженное молчание. Потом королева разворачивается на каблуке.
– Очень хорошо.
Как любая женщина, она ненавидит мужа за то, что он бросает ей вызов. Как любая королева, она ненавидит власть, которой обладает над ней король. Скверное сочетание.
– Спать, – говорит Тиберий тоном, не допускающим возражений.
Стражи следуют за ними по коридору. Скорее всего, король и королева будут спать в разных комнатах, но это и неудивительно.
– А где моя спальня? – спрашивает Эванжелина, гневно глядя на Мэйвена.
Смущенная невеста принца исчезла, сменившись дьяволицей, с которой я уже знакома.
Юноша сглатывает, взглянув на нее.
– Э… сюда, мисс… мадам… миледи.
Мэйвен предлагает ей руку, но Эванжелина проходит мимо.
– Спокойной ночи, Кэл, Мэриэна, – со вздохом говорит он, взглянув на меня.
Я могу лишь кивнуть вслед уходящему принцу. Моему нареченному. От этой мысли мне становится дурно. Пускай Мэйвен вежлив, даже мил, но он Серебряный. И он сын Элары, что еще хуже. Никакие улыбки и добрые слова не заставят меня забыть об этом. И Кэл ничуть не лучше, он рожден, чтобы править, чтобы укрепить неравенство нашего мира.
Он тоже смотрит вслед Эванжелине, и его взгляд, устремленный на ее удаляющийся силуэт, вызывает во мне странное раздражение.
– Ты выбрал прирожденную победительницу, – произношу я, как только девушка оказывается за пределами слышимости.
Улыбка Кэла гаснет, углы губ опускаются, и он широкими шагами направляется вниз по спиральному коридору. Мне трудно угнаться за ним, но, кажется, он этого не замечает, погрузившись в размышления.
Наконец принц поворачивается – его глаза напоминают горящие угли.
– Я не имел права выбора. Это все знают.
– По крайней мере, ты знал, что именно тебе предстоит. А у меня даже парня не было, когда я проснулась сегодня утром.
Кэл вздрагивает при этих словах, но мне всё равно. Он не смеет жалеть себя!
– Ну и кроме того, ты будешь королем. Это стимул.
Он усмехается, но совсем не весело. Его глаза темнеют, и он подходит чуть ближе, разглядывая меня с головы до ног. Но вид у Кэла вовсе не осуждающий, а печальный. В красно-золотых озерах глаз – искренняя тоска, как у маленького заблудившегося мальчика, который надеется, что кто-нибудь его спасет.
– Ты очень похожа на Мэйвена, – говорит он после долгого молчания, от которого у меня начинает дико биться сердце.
– Потому что я помолвлена с незнакомым человеком? Да, это нас и правда роднит.
– Вы оба очень умны.
Я невольно фыркаю. Кэл, конечно, не знает, что три года назад я так и не сумела справиться с итоговой контрольной по математике.