– Как, как ты сказала? – спрашивает он в промежутках между приступами смеха.
Мое лицо под макияжем краснеет, и я легонько толкаю его локтем. «Это очень неуместно», – напоминает мозг.
– Просто ответь на вопрос.
Смех затихает, но улыбка остается.
– Я делаю это не для себя, – говорит Кэл. – Пойми, Мэра. Я… однажды я стану королем. Я не могу позволить себе быть эгоистом.
– А я-то думала, что король – единственный человек, который может себе это позволить.
Он качает головой и обводит меня унылым взглядом.
– Очень жаль, но это не так.
Кэл сжимает и разжимает кулак, и я вижу пламя на ладони – жаркое, вздымающееся от гнева. Но оно исчезает, и остается только пепел сожаления в глазах. Кэл вновь пускается в путь – и теперь задает куда более щадящий темп.
– Король обязан знать своих подданных. Вот почему я выбираюсь из дворца, – негромко произносит он. – Я делаю это и в столице, и на фронте. Я хочу лично знать, что происходит в королевстве, а не полагаться на слова советников и дипломатов. Вот как должен вести себя хороший король.
Он как будто стыдится своего желания быть хорошим правителем. Возможно, в глазах его отца и остальных идиотов это и впрямь постыдно. Сила и власть – вот слова, которые Кэл заучил с рождения. Не доброта. Не милость. Не сочувствие, великодушие, равенство и все прочие вещи, к которым должен стремиться правитель.
– И что же ты видишь, Кэл? – спрашиваю я, указывая на Подпоры, которые виднеются за деревьями.
Сердце так и скачет в груди при мысли о том, что я уже совсем близко.
– Я вижу мир на лезвии меча. Если равновесие нарушится, страну ждет гибель. – Кэл вздыхает, понимая, что это не тот ответ, который я хочу услышать. – Ты не знаешь, как всё зыбко и насколько мир близок к разрушению. Мой отец не покладая рук старается спасти нас, и я буду поступать так же.
– Мой мир уже разрушен, – отвечаю я, пиная кусок грязи. Деревья расступаются, и я вижу грязное захолустье, которое называю домом. По сравнению с замком это трущоба. Ад. Почему Кэл этого не понимает?
– Твой отец обеспечивает безопасность своему народу, а не моему.
– Тот, кто хочет изменить мир, должен сознавать цену, Мэра, – говорит Кэл. – Многие погибли бы, в первую очередь Красные. И никакой победы в итоге не было бы – особенно для вас. Ты не видишь перспективы.
– Ну так давай, – с ненавистью произношу я. – Обрисуй мне перспективу.
– В Озерном крае, как и у нас, монархия. Серебряная элита управляет остальными. Принцы Пьемонта, наши союзники, не поддержат государство, в котором на Красных смотрят как на равных. То же самое в Прериях и Тираксе. Даже если бы Норта изменилась, остальные страны на континенте этого бы не допустили. Нас бы захватили, разделили, разорвали на части. Снова война, снова смерть.