Для начала устроила жесткое столкновение с топляком, который я засек в последний момент и уже ничего не успел сделать. Затем отнесла на камни, о которые едва не разнесла мое убогое плавсредство.
В общем, на правый берег я выбрался мокрым до последней нитки, замерзшим до синевы и проклинающим все на свете. Хорошо, что в свое время сохранил навык «лодочник-экстремал», не удалил, освобождая место под что-нибудь более полезное. Без него пришлось бы искупаться всерьез. И еще спасибо ему за то, что помог не растерять имущество. Припасы, разумеется, пострадали от воды, но их уже немного осталось, да и обсушил тут же у поспешно разведенного костерка.
Как же замечательно, что уцелел чехол со спиннингом. На следующий день я вспомнил старые деньки и поймал парочку кайт. И наелся, и запек впрок. Лопухи с консервирующими свойствами еще не выросли, но и в прокипяченной коре гмызника такие припасы пару дней продержатся без риска ураганной прочистки кишечника. Увы, даже развитые целебные навыки следует применять вовремя, иначе с кое-какими негативными эффектами некоторое время все же придется мириться.
Правый берег Черноводки – это уже не Чащоба. Да, тут тоже можно нарваться на неприятности в виде большой стаи крысоволков или группы гоблинов. Но даже для обычных аборигенов это пусть и страшно, но уже не кошмарно, а уж для меня – тем более.
Продолжая двигаться на юго-восток, через три дня добрался до Красноводки. Той самой реки, которая в этих краях условно делит север на тот север, где почти не страшно, и север нехороший, где следует всего бояться. В позапрошлом году именно на переправе через нее наш караван атаковали бандиты Атто. Того самого лучника, который впоследствии стал одним из первых моих помощников.
Тогда же я и с кайтами впервые столкнулся и разжился кое-какими трофеями. Именно тот случай и преобразил мою нерадостную жизнь, намекнув, что появилась надежда.
Переправа не вызвала ни малейших сложностей, потому что Красноводка давно успокоилась. Происходи дело летом, я бы вплавь ее пересек, устроив пожитки на подходящей коряге. Но вода еще ледяная, закаляться не хотелось.
На правом берегу с первых шагов начал замечать человеческие следы. Гнилые обрывки рыболовной сети, пни с аккуратными спилами, тропинки подозрительные, непохожие не звериные. Дальше вышел к роще деревьев, по весне дававших сладкий сок. На некоторых висели баклажки для его сбора, а проверять их полагается ежедневно.
Вывод ясен – поблизости располагается поселение.
Я в эти края ни разу не забредал, но изучил несколько подробнейших карт. И никогда не стеснялся общаться со знающими людьми, жадно впитывая всю доступную информацию.