Хватит лгать самому себе, Грим, ты уже не хищник, сказал ему клокочущий ужас голосом Магнебода. Ты испуганное животное, мечущееся посреди исходящего паром снежного котлована, превращенного в бойню. И если до сих пор жив, то только лишь потому, что
Опасное падение давления в гидравлической магистрали.
Повреждение электродвигателя наводки.
Повреждение впускного клапана охлаждающей системы.
Повреждение…
Гримберт отвечал огнем из всех уцелевших орудий, но пальба эта была судорожной, почти не корректируемой, приносившей больше грохоту, чем пользы. За такую пальбу Магнебод, пожалуй, перетянул бы его поперек спины виноградной лозой, позабыв про уважение к отцу и маркграфский титул. И, черт побери, подумал Гримберт, ощущая, как звенит засевшая в черепе мошкара, делающаяся гуще с каждым ударом снаряда о броню, он бы даже не обиделся на него за это…
А потом он вдруг получил передышку, потому что что-то огромное, скрежещущее и тяжелое вывалилось на поляну перед ним, сбрасывая с себя обломки веток, похожее на свирепого лесного демона, вырвавшегося из заточения, состоящего из раскаленной стали, на которой с шипением таял сброшенный деревьями снег. Прежде чем Гримберт успел опомниться, стальное чудовище развернуло со скрежетом торс и вспороло чащу, в которой укрывались стрелки, гудящими цепями пулеметных трасс.
«Страж». Оказался умнее, чем его незадачливый господин. Вместо того, чтоб соваться в открытую пасть, прошел насквозь, через чащу, смяв вражеские заслоны с той стороны, откуда его не ожидали. Отличный тактический ход, но, к сожалению, запоздавший, едва ли способный принести им обоим что-либо кроме дополнительных мучений.
— Грим! — вдруг рявкнул громогласный голос, — Не стой столбом! Убирайся отсюда!
Этот голос пришел не из радиоэфира, его исторгли из себя стальные глотки динамиков «Стража». Только тогда Гримберт заметил в углу визора значок, почти невидимый за тревожной пульсацией предупреждений. Чертова антенна. Он сам не заметил, как лишился антенны. Вот почему он не слышал Аривальда все это время.
— Держимся вместе, Вальдо! — выдохнул он, не зная, целы ли динамики самого «Убийцы», — Отступаем плечом к плечу!
Должно быть, Аривальд в самом деле разбирался в шахматах куда лучше, чем в обычаях рыцарской чести. Он взвыл так, будто черти разделывали его заживо.
— Прочь, чертов идиот! Прочь! Она уже навелась! Она уже…
Она? О чем он, черт возьми? Что он несет? Может, повредился умом в бою? Говорят, иногда такое бывает в пылу сражения, когда нейро-штифт подобно кипятильнику превращает мозг рыцаря в хлюпающий внутри черепа бульон, но уж Вальдо…